Паргелий (СИ)

Я задумалась. Не то чтобы я не доверяла вкусу сестер, но побродить по ярмарке хотелось самой: мне нравилось бесшабашное веселье съехавшегося со всех окрестностей люда, нравилось бегать по торговым рядам и высматривать купцов с материка, всегда привозивших что-нибудь новенькое и в подробностях объясняющих, что это такое и зачем; и, к тому же, маски-то мне добудут и принесут, а вот пряники и леденцы в целости и сохранности до Храма не доберутся однозначно. С другой стороны, я не спала больше суток, и, судя по боевому капитанскому настрою, на следующий день мне такая возможность не светит. Пока я единственный маг в команде, имею ли я право так себя загонять и, как любит выражаться сестра Нарин, впустую снижать свою работоспособность? Верховная жрица Храма, всегда и во всем руководствующаяся в первую очередь своим долгом, на моем месте наверняка бы уже видела десятый сон…

— Отлично, я как раз успею умыться! — ну, а я никогда и не претендовала на звание самого здравомыслящего и ответственного мага.

— Не успеешь, — жизнерадостно сообщила сестра Анджела, выныривая из-за шелковых драпировок, маскирующих вход во внутренние помещения, и мимоходом хлопнула на ритуальные весы дорожную куртку и маску Лили. — Мы это решили час назад, но Тилла задержалась и не пришла на смену вовремя…

— И как зовут причину задержки? — не удержалась я. Тилла, легкомысленная и симпатичная, меняла поклонников как перчатки, и, если б хоть один из них прознал, где живет их предмет обожания, Верховная оборвала бы оному уши, но сестра ухитрялась еще и не попадаться.

— Капитан Рино, — и не подумала скрывать Анджела, самолично напяливая на замешкавшуюся Лили защитную маску.

— А он разве не в участке дрыхнет? — удивилась я. Когда я уходила, ищейка даже дверь закрывать за мной не стал — махнул рукой и свалился спать, не расшнуровав куртку!

— Вот как раз это Тилла и пыталась выяснить, — Лили ответила несколько невнятно: Анджела в порыве энтузиазма чуть не соорудила из маски неплохой кляп.

— Возмущалась, что ты увела самого симпатичного мужчину в округе! — наябедничал меж тем главный электровеник Храма.

— Самого симпатичного? — ошалела я. — А куда подевались все остальные мужчины в округе?

— Мира, ты умрешь одинокой старой девой в окружении сорока кошек, — торжественно напророчила Анджела, милостиво пожертвовав в пользу моей пепельной физиономии чистый платок. — Как вообще можно было прозевать самого капитана Рино?! — и как-то по ее тону стало понятно, что это вовсе не сарказм, а потом еще и Лили согласно кивнула, — отчего я опешила окончательно и даже не стала отшучиваться, что человек в окружении сорока кошек и сам будет настолько пушист, что никогда не останется одинок.

— Вот того желтого, желчного и отечного?! — вырвалось у меня.

— А ты попробуй представить его здоровым, — посоветовала Анджела.

Я честно попробовала, но память услужливо подбрасывала картинки вздувшегося живота и изуродованной свиной печени, так что я просто недоуменно передернула плечами и махнула рукой на выход, благо Лили наконец выпуталась из кляпа и повязала его заново уже в качестве защитной маски. Наверное, если бы сестры лечили этот полутруп сами, любовные бредни их бы ни терзали ни на мгновение, — но пока что придется потерпеть сей заскок до их первой личной встречи с капитаном: уж его-то мерзкий характер сведет на нет любой романтический настрой!

Никак не засыпавший вулкан не оставлял никаких шансов на проведение ярмарки под открытым небом на главной площади города; по счастью, мэрия быстро смирилась с тем, что отделаться малой кровью не удастся, и выделила под народные гуляния огромное пустующее здание недалеко от Храма. Торговцы воодушевились и быстро заполонили зал пестрыми тканевыми лотками, сверкающей бижутерией и вполне пристойными ювелирными изделиями, цветными стеклянными светильниками, готовым платьем, пахучими специями, весьма паршивеньким оружием и домашним скотом; его, впрочем, оттеснили поближе к воротам, где можно было своевременно убирать последствия. Надо всей этой кутерьмой витал, перебивая даже запах скотины, такой аромат сдобы с корицей, что первые три ряда — до палатки пекаря — нас вели исключительно носы. Пекарь, увы, оказался не лишен обоняния и логики, а потому за три плюшки пришлось отдать два медяка, невзирая на все старания Анджелы сбить цену, но вкус вполне объяснил и искупил дороговизну. Слопав по паре плюшек (за добавкой пришлось вернуться позже, после того как под выступление жонглера первая порция съелась совершенно незаметно и возмутительно быстро), мы наконец вспомнили, зачем пришли, и отправились на поиски масок.