Паргелий (СИ)

Кольцо с шипением прожгло на деревянной столешнице темный дымящийся кружок.

— Мира, что?! — всполошился ищейка и мгновенно оказался рядом со мной.

Я подняла на него залитые кровью глаза и с трудом выдохнула сквозь зубы, прикусив губу, чтобы не заорать от боли, и отважный капитан застыл, как кролик перед удавом, оборвав себя на полуслове.

За его спиной чей-то темный силуэт безнадежно пытался закрыться скрещенными руками от пустого места, будто ожидал, что оно сейчас его ударит, — и эта идиотская картина стала последним, что я увидела.

Из всего тела не болела только левая рука. Ее, напротив, будто обмотали прохладным шелком и осторожно поглаживали; я постаралась сосредоточиться на этом ощущении, отрешившись ото всех остальных, но меня сильно отвлекали чьи-то голоса, будто ввинчивающиеся прямиком в черепную коробку, в целости которой я здорово сомневалась.

— …выдернуло прямо из-под выстрела. Я думал, все, добегался, — доверительно сообщил хорошо поставленный баритон, так четко и грамотно выговаривающий слова, что панибратский тон, который он выбрал, казался полнейшим кощунством, — таким голосом только торжественные речи толкать, а не заявлять, что «добегался»…

— Как тебя вообще угораздило? — возмущенно поинтересовался другой голос, заспанный и уставший. — Почему ты никого не известил?!

— Не хотел, — чуть смутился баритон, и мое левое запястье будто бы кто-то нервно сжал. — Это же охрана начнет хвостом везде таскаться, и ни по ярмарке пошастать, ни город посмотреть — не пристало мне шляться пешком и глазеть!

— Адриана на тебя дурно влияет, — констатировал второй голос. — И ладно бы ты еще колдовать умел хотя бы в половину ее уровня, хоть бы свою задницу высокородную прикрыть мог самостоятельно! Ты хоть представляешь, что было бы, если сестра Мира не ошиблась в заклинании?

— Представляю, — неподобающе легкомысленно сознался баритон. — Сестра осталась бы цела и невредима, только потеряла бы сигнал на середине заклятья. Зато вместо меня прислали бы Дана или Дирвина с таким отрядом охраны, что контрабандисты забились бы в самую глубокую нору и тряслись в ней до окончания разработок. Не разводи панику.

— Не разводи панику?! Да я тебя сейчас сам пристрелю!

— Отлежись сначала, трудоголик демонов, — проворчал баритон. — Ты себя в зеркале видел?

— Нет, — со вздохом признался другой голос. — Судя по тому, как на меня реагировала Мира, оно и к лучшему… она очнется?

— Должна, — неуверенно ответил баритон. — Я вроде бы уже прилично силы влил.

— Тогда готов биться об заклад, что она уже очнулась и втихую подслушивает, — хмыкнул второй.

— Я не подслушиваю, я жду, когда же вы заткнетесь! — хрипло созналась я, не открывая глаз. Не потому, что не хотела, а потому, что ресницы склеились — похоже, кровь высохла, а вытереть ее так никто и не догадался.

Сначала оба голоса шокированно замолчали, а потом кто-то из них заржал. Я выругалась и потянулась к вискам — по крайней мере, заклинание для снятия головной боли я помнила наизусть и не ошибалась в нем лет с семи, — но мое левое запястье действительно кто-то держал и отпускать не спешил.

— Простите, сестра Мира, в ближайшее время Вам стоит воздержаться от магии, — серьезно сказал баритон. Ржал, видимо, все-таки второй, в котором я наконец опознала капитана Рино. — Если хотите, обезболивание могу сплести я.

— Хочу, — быстро согласилась я и, протерев глаза правой рукой, подняла веки. И тихо обтекла на месте.

Я лежала на коленях у нервно хихикающего Рино, а над моей квадратной головой склонился, сосредоточенно нахмурившись, зеленоглазый блондин, и манера держаться выдавала его сразу, невзирая на потасканную куртку и грязную тряпку вместо защитной маски.

Как будто всего этого было мало, на пороге маячил сержант Кориус со товарищи, тщательно изучая представленную их вниманию картину, и на их физиономиях значилось что-то вообще непередаваемое.

Глава 8. Как упечь принца в монастырь

— Вы меня доконаете, — проникновенно сообщил отекший, несчастный и желтовато-бледный капитан Рино.

Принц виновато развел руками. Поскольку Его Высочество основательно перепачкался в моей крови, выглядело это так, будто он уже начал доканывать горемычного ищейку из жалости, и взял перерыв исключительно потому, что добить упертого носорога с одного захода не удалось.

Я была занята тем, что пыталась умыться в тазу. Несмотря на твердую уверенность Верховной в том, что кровь гораздо лучше отмывается в холодной воде, моя физиономия производила общее впечатление, что я в меру своих возможностей помогала Безымянному принцу, а потому робкие попытки капитана воззвать к моей совести прошли незамеченными.

Зато пятерка ищеек дружно потупилась и разве что пол носочком ковырять не принялась, вынудив их желтушного лидера с обреченным видом рухнуть в кресло и поинтересоваться:

— Что-то стряслось по дороге на Боринг?

— Так точно, капитан, — виновато признался один из рядовых — я их никак не могла запомнить.