Паргелий (СИ)

Темер же, по всей видимости, привык, что говорят в основном именно женщины, а ему остается только задавать наводящие вопросы и кивать в положенных местах. Нет, он и сам вполне мог поддерживать беседу, но его эта необходимость заметно тяготила, да и о Нальме, к моему искреннему удивлению, граф знал ощутимо меньше Рино — и уж точно не отзывался о столице с таким теплом.

Пришлось вспоминать ищейкины байки и истории из Храма, звучавшие достаточно пристойно, чтобы быть услышанными посторонней публикой. Стоило мне замолкнуть, как Темер принимался вещать в духе «что вижу — о том и пою», но, поскольку пялился он в основном на мою грудь, а обсуждать ее не позволял этикет, то внимательному изучению пришлось подвернуть вездесущий можжевельник, погоду и окрестные дома. К концу пути я ощутила небывалую тоску по Анджеле и капитану: на фоне их бесценного таланта трепаться без умолку моя замкнутость обычно оставалась незамеченной.

Граф, как я и ожидала, вывел меня в Облачный район, посчитав прочие торговые улицы ниже своего достоинства, но вместо часовой лавки уверенно потащил меня к ювелиру и портному. Я честно повисела у витрины первого, ахая не столько на удивительное мастерство, сколько на ужасающие цены, с сожалением покрутилась среди готовых нарядов у второго и, бросив напоследок плотоядный взгляд на темно-синюю шляпку с белой лентой — красиво, но где ж я ее носить буду? Все волосы наружу… — самоотверженно заявила, что это все не то.

Через каких-то два часа вдумчивых блужданий по Облачному району и четвертого отказа посетить «замечательную кондитерскую неподалеку» граф готов был скупить весь квартал целиком, лишь бы я угомонилась и позволила где-нибудь присесть. Камешек не понадобился: Его Светлость, похоже, рассчитывал, что я выберу подарки в первой же лавке, и мы сразу пойдем куда-нибудь в кафе, — а потому обувь подобрал хоть и вполне пригодную для прогулок, но не слишком удобную, и ноги преотлично стер и без моей помощи. Жаловаться, разумеется, было недостойно высокородного лорда, и он стоически тащился следом за мной, хотя в его педантично начищенных туфлях разве что не хлюпало, и на предложение «заглянуть еще в во-он ту лавочку и пойти обратно, пока еще не совсем поздно» отреагировал с неподдельной радостью.

Я бессовестно воспользовалась его облегчением и тут же зарулила к часовщику.

Внутри лавка, вопреки общегородскому помешательству на каменных рельефах, оказалась обшита темными деревянными досками — неслыханная, должно быть, роскошь для высокогорного поселения! — и освещена такими же уютными магическими огоньками, что и аллея недалеко от квартала. Продавец то ли уже ушел, то ли его и вовсе не нанимали как отдельную штатную единицу, и за широким прилавком сидел, уткнувшись в конторские записи, наитипичнейший хеллец: невысокий, ширококостный мужчина с бледной до серости кожей и изумительно бандитской рожей. На нем гораздо гармоничнее смотрелась бы тюремная роба, а не идеально подогнанный темно-зеленый сюртук.

А еще от него так разило магией, что я расчихалась, едва войдя, и не могла остановиться еще минут пять, проворонив тот момент, когда хеллец поднялся на ноги и обменялся скупыми приветствиями с моим сопровождающим.

— Простите, — виновато сказала я, украдкой вытерев выступившую слезинку.

Хеллец — надо полагать, тот самый жук-риттер, — понимающе кивнул. Видимо, я была отнюдь не первой, кто так специфично отреагировал на особенности организма управляющего. Да и немудрено: на Ирейе крайне редко встречаются настолько сильные маги.

— Сестра Мира ищет подарки жрицам своего Храма, — проинформировал управляющего ри Кавини.

Тот на мгновение задумался и, поисследовав залежи под прилавком, предъявил мне ровный ряд из модных часиков на широком ремешке. Я закрутила носом и под традиционным предлогом в духе: «Вы же понимаете, это должно быть что-то особенное!» облазила почти всю лавку сверху донизу, выяснив уйму совершенно бесполезных вещей.

Хеллец предпочитал виски и забыл пообедать, внизу, вопреки солидной репутации района вообще и заведения в частности, свило гнездо весьма многочисленное и откормленное (вероятно, благодаря привычке забывать обедать) семейство мышей, в подсобке хранилось что-то из дерева и меди, а на чердаке застывали в искусственном янтаре бабочки и цветы. Я напрягала чутье, как могла, но так и не нашла ничего, что могло бы заинтересовать следствие. Наверное, даже к лучшему, что я не стала искать случая притащить сюда маркиза: после долгого ожидания подобный облом был бы обиднее вдвойне.

Зачем Горин отправил меня сюда? Непохоже, чтобы просто шутки ради, ему ведь тоже позарез нужно прищемить хвосты контрабандистам, нашедшим способ обойтись без синероловой кислоты! Да и, помнится, он говорил о подвале — но под лавкой была самая обычная горная порода.