Паргелий (СИ)

Когда меня, все еще красноглазую и бледную, как распоследняя нежить, втащил на руках личный телохранитель Его Высочества, король и бровью не повел, сразу указав охраннику на свободное кресло, куда он меня и сгрузил, не сдержав вздох облегчения. Я молча злорадствовала. А вот нечего селить жриц на задворках! Рино, впрочем, героически дополз сам, невзирая на мои призывы припрячь свободного телохранителя, а то и самого принца, — и тяжело плюхнулся в соседнее кресло, не дожидаясь, пока рассядутся остальные.

Силы на церемонный поклон нашлись только у охранников, но Его Величество все равно тут же их выставил.

— Прежде чем я получу нагоняй, — заговорил Рино, едва за телохранителями закрылась дверь, — я хочу попросить благословения, отец.

Судя по тому, как недобро сощурился на него добрый папочка, меня в известность касательно своих планов поставили даже раньше, чем его. Только вот насчет благословения что-то не спросили.

— Я даже знаю, чья это идея, — задумчиво заявил Его Величество, пригвоздив законнорожденного сына взглядом. — Полагаю, о помолвке знают как минимум телохранители, горничная и наряд Ордена?

— Мы не стали объявлять о помолвке без вашего благословения, Ваше Величество, — скромно вставила я, опустив глаза.

Король медленно откинулся на спинку кресла, попытавшись испепелить взглядом уже меня — без особого, впрочем, успеха.

— Как я понимаю, Вы уже знаете причину сегодняшних событий, — округло сформулировал он. — Я надеюсь, Вы так же осознаете, что брак с моим сыном — не индульгенция, а всего лишь знак того, что он готов за Вас поручиться. В случае, если что-либо пойдет не так, и Рино, и Его Высочество будут отвечать наравне с Вами, сестра Мира.

Я криво усмехнулась и кивнула.

Не сомневаюсь, если речь пойдет о репутации короля, которая должна быть безукоризненнее его манер, он без тени сомнения пожертвует всеми нами. Наверное, это просто мышление другими категориями — ведь одно дело свалить все беспорядки на троих конкретных виновников и демонстративно наложить какое-нибудь наказание, и совсем другое — разочаровать целую планету, потерять доверие и уважение. Его Величество всего лишь печется о благополучии династии в целом, а не о ее конкретных представителях.

Но чисто по-человечески понять и принять это я все равно не могла.

— Рад, что мы поняли друг друга, — кивнул в ответ король. — О помолвке будет объявлено после обручения Их Высочеств, думаю, как раз на балу в честь этого знаменательного события. Я прикажу Найджелу подготовить контракт.

— Контракт? — я удивленно приподняла бровь. — Я думала о храмовой клятве.

— Контракт, — повторил Его Величество. — Вы все-таки выходите замуж за отпрыска королевской крови, сестра Мира. Я считаю необходимым заранее согласовать все условия. Кроме того, в контракте будет также упомянута ответственность Храма за его воспитанницу.

Я вздрогнула и уставилась на него.

— Разумеется, — нарочито спокойно согласился Рино, адресовав мне предупреждающий взгляд — но я уже расслабилась, повторно кивнув.

— В таком случае, я должна навестить Верховную жрицу и получить ее благословение, — только и сказала я.

— Хорошо, — помедлив, согласился король. — Вам придется подождать, пока не подготовят контракт. Верховная жрица должна будет ознакомиться с его содержанием и подписать как полномочный представитель одной из сторон. Кроме того, моей невестке полагается небольшой отряд охраны. Думаю, через два дня все будет готово.

«Небольшой отряд охраны» тщательно проинструктируют касательно моей персоны, а Храм в случае малейшей промашки разнесут по камешку, можно не сомневаться.

Я стиснула зубы и кивнула, соглашаясь.

Сложнее всего оказалось выставить из гостиной Рино: новоиспеченный жених был твердо уверен в необходимости своей компании на ближайшее время — будто чуял. В конце концов я, не выдержав, прямым текстом послала его к дворцовому врачу, поскольку самостоятельно ликвидировать все последствия отравления и в самом деле не могла, и ищейка, помявшись и покружив вокруг облюбованного диванчика, все-таки ретировался.

Я же, выждав несколько минут, отправилась в спальню, где провела крайне поучительные полчаса, пытаясь превратить дверь гардеробной в единый монолит с каменной стеной. Ничего толкового не вышло: нарисованная мелом пентаграмма получилась кривоватой, и местами слияния просто не произошло, — но главной цели я достигла. Дверь заклинило намертво.

Еще четверть часа ушла на то, чтобы стереть пентаграмму и соорудить на кровати уютный кокон из подушек и простыней, со стороны единственного оставшегося входа смотревшийся как очертания человеческого тела, с головой укрытого одеялом. Закончив, я задержалась перед помпезной вазой. В ней по-прежнему стояли самые обычные полевые ромашки, которые, наверное, уже никогда не покажутся мне обычными.

А потом я вернулась в гостиную, вытащила из-за комода давным-давно — целую вечность назад — собранную сумку, выудила из нее первую попавшуюся монетку, чтобы не звенеть мелочью в ответственный момент, и, крадучись, отправилась в сторону дворцовых кухонь.