Паргоронские байки. Том 3

Хаштубал оттолкнулся ногами от земли. Из его ступней вырвалось пламя. В Элементурии обучают все делать с помощью своего элемента — и возможности куда обширнее, чем кажется несведущим.

Полсотни вспашек. Он пролетел почти полсотни вспашек, время от времени испуская всплески отражающего света. Помнил, что где-то здесь должен быть… а, вот он. Хаштубал приземлился у ворот монастыря, кинул нищенку на снег и забарабанил кулаком.

Открыл монах в белой рясе. На груди был вышит зеленый лист.

— У нее холера, — сразу перешел к делу Хаштубал. — Говорят, что ваш бог защищает вас от заразы. Это правда?

— Наш бог просто научил нас асептике, — сказал монах, надевая маску и протирая чем-то ладони. — Ты нес ее на руках? Это небезопасно. Зайди, мы проверим и тебя.

— Я не человек, — отмахнулся Хаштубал. — Ваши болезни меня не берут.

Монах посмотрел на его рожки и покачал головой. Невиданное явление, человек-дракон. Плод неестественной связи, дитя чудовищной похоти.

Но иноки из ордена Подорожника не занимаются аспектами морали, их не интересуют грехи смертных. Они просто врачуют телесные оболочки во имя Бога Исцеляющего.

— Она заразилась в Белых Лужках, — сказал Хаштубал, глядя, как два монаха заносят нищенку внутрь. — Это деревня…

— Мы знаем, — устало сказал привратник. — После оттепели холера свирепствует по всему побережью. Большая часть братьев сейчас там, борется с эпидемией. Хочешь поесть и передохнуть?

— Нет.

Хаштубал уже ел этим утром. А усталость он отгонял разжиганием внутреннего огня.

И раз холера по всему побережью — портал наверняка закрыт. Во время эпидемий их всегда блокируют, чтобы зараза не разбежалась по всему Парифату.

Значит, придется лететь к другому порталу. В Зублиарии он только один, ближайший — в Кинаге. Это три тысячи вспашек по горной местности. К началу семестра он не опоздает, конечно, но вернуться загодя будет уже непросто.

В последнее время Хаштубал тренировал Полет Феникса. Но стартовать прямо здесь нельзя — слишком сильная вспышка. Он может поджечь лес, да и монастырь слишком близко.

Так что полудракон двинулся по тропе, к заснеженной равнине. И он прошагал почти полную вспашку, когда хребет пронзило предчувствием… Хаштубал метнулся в сторону.

А по земле пробежала трещина. Ее точно чиркнули мечом… огромным, гигантским мечом.

— Хорошая реакция! — раздался рокочущий голос.

Хаштубала окутало пламя. Он будто покрылся огненным оперением. Не тратя слов, ни о чем не спрашивая, он просто швырнул тысячи сверкающих перьев — и зима сменилась летом. Равнину накрыл бушующий пожар.

Но когда взрыв схлынул, на раскаленной земле осталась черная фигура с мечом. Эбеновая кожа исходила паром, били волны чистого ужаса и дымилась кошмарная аура. Полная скверны, клокочущей Тьмы… грязная клякса на фоне чистого пламени.

Хаштубал таких еще не встречал.

Он издал злое шипение — в голову будто вонзилось сверло. Раскаленный бурав, исходящий из этих алых глаз демона. Гаштардарон просто смотрел на смертного — и тот горел заживо под его взглядом.

Обычный человек и даже волшебник послабее уже осыпался бы пеплом. Но Хаштубал был Хаштубалом. Могучая воля может блокировать прямое изменение реальности. У них общий источник — духовная сила.

Магия — просто ее частный случай.

— Боль — это искры обжигающего пламени, — прохрипел Хаштубал. — А пламя — моя суть.

Гаштардарон хищно улыбнулся. Да, простой легионер тут может и не справиться. В этом смертном живет дух гохеррима.

И он только что полоснул Гаштардарона Очищающим Пламенем. Белые сполохи заплескались на черной коже, озарили сияющим ореолом… демон весь отдался этой боли.

Впервые за много лет кто-то сумел ему ее причинить.

— Не умирай слишком быстро! — крикнул он, взмахивая мечом.

Метнулась черная молния. Клинок гохеррима разрезал воздух, разрезал землю, оставил глубокую рану в эфирном рисунке… но Хаштубал остался стоять. В его руках клокотал огненный шест, столб чистого пламени… настоящая бездна маны!..

— П-ха!.. — выдохнул он, отбрасывая Гаштардарона страшным усилием.

Ему было безумно тяжело. Все-таки просто смертный, он дрался на пределе возможностей. Само присутствие демолорда било по тонкому телу, глушило сознание. Гаштардарон двигался быстрее мысли, и Хаштубал отражал удары на одной интуиции. Еле успевал замечать движения клинка, отлетать в сторону или отклонять меч взрывами.

Вокруг поднималась земля. Целые пласты вырывались из своего ложа, воспаряли в небеса. Облака лопались, исходили кипящим ливнем. Пространство стало рваться, закручиваться… пыталось сомкнуться вокруг Хаштубала. Мозг пылал, будто погруженный в лаву.

И это при том, что Гаштардарон даже не делал этого осознанно! Его просто охватил кураж — и сама реальность встала на дыбы!

Хаштубала охватил гнев. Реальность не имеет права подчиняться чудовищам. Если вселенная занимает сторону демона… он сожжет эту вселенную!

Очищающий Пламень вспыхнул с троекратной силой. Хаштубал окатил Гаштардарона лавиной, клокочущим морем белого огня. Низший демон сгорел бы в нем, как спичка. Высший забился бы в корчах.