Паргоронские байки. Том 3

— Они изгоняют нечистую силу, — пояснила Сидзука. — Тебя.

— Нет, не изгоняют.

— А вот изгоняют.

— Да ну тебя. Это же просто жратва. Что я, бобов не ела?

— А пошли проверим.

— Пошли!

Жареных бобов у Сидзуки оказался целый мешок. Она слазила в свой личный погребок, куда Лахджу отказывалась пускать, и вытащила оттуда охапку всяких штук. Кроме жареных бобов тут были бумажные амулеты, две бутылки святой воды, кресты, иконы, какие-то вуду-девайсы, серебряный нож, статуэтка Будды, молитвенник, непонятные травки, благовония…

Словно обокрала братьев Винчестеров.

— Сидзука, ты что, готовишься к полномасштабной войне против всех нас? — изумилась Лахджа.

— Я хочу быть готовой ко всему, Лахджа, — серьезно сказала Сидзука. — Мой муж обожает меня, но он переменчив и непредсказуем, как синее море. Что если завтра он скажет: иди сюда, Сидзука-тян, я тебя съем?

— И тогда ты кинешь в него жареными бобами?

— Хотя бы это. Хотя бы.

— Ну давай. Только пошли куда-нибудь, где просторней.

Они переместились в одну из малых гостиных. Там было пять наложниц — две играли в настольную игру, остальные пялились в кэ-око. Шоу сегодня не проводилось, гостей не было. Хальтрекарок отдыхал где-то в садах, из окна доносились смех и повизгивания.

— Живем, как животные, без цели и смысла, — уныло сказала Лахджа, садясь в кресло. — Ладно, Сидзука, давай проверим твой арсенал.

— Сейчас, — откупорила бутылку со святой водой японка.

— Только ты сначала немножко ливани, а то я ж не знаю, как подействует…

— Конечно, — сказала Сидзука, выплескивая всю бутыль разом.

— Аааааааааа!.. — заверещала Лахджа, спрыгивая с кресла. — Аааааааааааа!.. Холодно. Не делай так больше.

— Только холодно? — разочарованно спросила Сидзука и сделала пометку в блокноте. — Ладно, а как тебе бобы?

Бобы Лахджа ловила на лету языком и лопала. Кажется, против демонов они не работали… но были довольно вкусными. Возможно, они должны ублаготворять, а не отгонять.

Крест тоже не сработал. Сидзука показала его Лахдже, поводила у лица, приложила к телу, даже дала погрызть. Ничего, просто кусок металла.

— Против Асмодея сработает, наверное, — сказала Лахджа, вспомнив, как тот блевал освященным куличом. — Но я-то не черт. Какие-нибудь универсальные средства есть?

— Только чистый Свет и благодать, — сказала одна из наложниц. — Это на всех действует.

— Ну и где я их тут возьму? — возмутилась Сидзука.

— А что вы делаете-то вообще?

— Проверяем, чем можно мочкануть Лахджу.

— В смысле мочкануть?! — отобрала у Сидзуки молитвенник Лахджа. — Я тебя сейчас этой книжкой стукну!

— Девочки, помогите, злокозненный демон хочет меня обидеть! — патетически заверещала Сидзука, прячась за других наложниц.

А те уже уяснили суть. И им тоже стало интересно. Все пятеро были смертными, все из разных миров — и их тоже, конечно, беспокоило, что вокруг демоны.

— Соль! — предложила одна.

— Чертополох! — сказала другая. — Полынь! Можжевельник и перец!

— Обвешать амулетами! Тогда она не сможет поднять рук и ног!

— Начертить круг ножом! Она не сможет из него выйти!

— Посадить на нее кота! Она не сможет двигаться!

— Надо начать подметать комнату! И мести к ней! Тогда злого духа выметет вместе с грязью!

— Украсть у нее клок волос и привязать к крысиному хвосту! Тогда она побежит за крысой, чтобы вернуть свои волосы!

— Да отвалите вы от меня! — пихнула Лахджа наложницу, которая уже вырвала у нее волосок. — Не побегу я ни за какой крысой!

— А вот мы сейчас проверим!

Большую часть всего этого Лахджа даже не замечала. Но иногда все же что-то чувствовала. Та же святая вода… не настолько она была холодная, если подумать. Да и из круга она вышла, преодолевая мимолетную… апатию, что ли. Некоторые амулеты казались какими-то неприятными, их хотелось поскорее с себя скинуть. При взгляде на один ее даже чуть-чуть затошнило.

Наверное, это и есть та самая благодать. Кое в чем ее следы есть. Или это психосоматика — Лахджа подсознательно считает, что вот это должно подействовать, и потому оно немножко действует.

— Нет, не работает, — сказала Лахджа, слушая запись церковных песнопений. — Красивый тембр. Могу хоть целый день слушать.

— Это все потому, что мы не священницы, — сказала одна из наложниц. — Сюда надо живую мамбо.

— Или жреца Урмгрет, — добавила другая.

— Или бокоре-тхай.

— Или солнцегляда.

— Или мико, — это уже Сидзука.

— Какие замечательные идеи! — раздался звонкий, хорошо поставленный голос.

Увлекшиеся наложницы испуганно повернулись — и увидели ослепительную улыбку Хальтрекарока. Тот уже несколько минут парил в дверях и с интересом наблюдал за происходящим.

Муж и повелитель двухсот красавиц не любил, когда что-то захватывающее происходило без него. Если где-то кто-то развлекался, а его присоединиться не приглашал, он сам появлялся… и развлечение становилось еще веселее!

— Какие вы все у меня умницы! — с восторгом воскликнул он. — Вы подали мне замечательную идею! Да! Именно таким будет мое следующее шоу!

— Ох, ё… — чуть слышно произнесла Лахджа.

— Что ты имеешь в виду, господин? — осторожно спросила Сидзука.