Паргоронские байки. Том 3

— Я не знаю, — признался Совнар. — Понимаешь, я на днях делал ревизию наследства, которое Хальтрекарок получил от матери… мы закончили прошлый год с дефицитом, знаешь ли… И в перечне была эта брошка — пункт четыре дробь двадцать пять, подпункт одиннадцать, параграф…

— Пропусти это.

— Как раз когда я возжег ее изображение, вошел хозяин — и тоже ее вспомнил. А потом вспомнил еще и то, что ты хочешь стать его эмиссаром.

— И поручил мне ее принести. Совнар, я третьи сутки дворец обыскиваю. Без сна и отдыха…

— Тебе больше не нужен сон.

— Неважно! Совнар, помоги мне. Дай подсказку. Может, она все-таки в сокровищнице? Я туда войти не могу. Хальтрекарок сказал, что там точно нет, но он не мог проглядеть?

— В сокровищницу я войти тоже не могу, — признался Совнар. — Одну лазейку я знаю, но тревога сработает сразу же. Ты хочешь, чтобы Хальтрекарок застал тебя роющейся в его любимых игрушках?

— Не хочу.

— Вот и ищи в других местах.

— Ладно… а можно мне доступ к вашей бухгалтерии?

— Нет, — очень быстро ответил Совнар. — Зачем?

— Поищу в записях. В архиве.

— Ты не сумеешь, ты не бушук, — снова как-то очень быстро сказал Совнар.

— Не только бушуки умеют читать!

Совнар стал отнекиваться, но Лахджа вздохнула и сказала, что тогда ей придется вернуться к Хальтрекароку ни с чем. А если он спросит, почему, то она всё честно расскажет.

Вообще всё.

Только после этого Совнар согласился… нет, не дать доступ к бухгалтерии, а вместе с ней проглядеть старые записи. Только через него.

Это оказалось дьявольски скучным. Возможно, бушукам такое доставляет удовольствие, но Лахджу эти бесконечные колонки цифири быстро утомили. Безликий не успевал таскать ей кофе. Один раз она попыталась сотворить его сама, и кружки у нее даже получились неплохо, а вот содержимое… Совнар отказался даже пробовать.

— Лахджа, делай поправку на скверну, — сказал он. — Мы демоны. Когда мы что-то создаем, то делаем это демонической силой. А это темная ба-хионь… благодать. Она оставляет следы на том, что ты творишь. Если не будешь держать в голове очистку, все будет получаться оскверненным.

Лахджа молча вылила кофе в горшок с кактусом, и тот сразу пожух.

Бушукская бухгалтерия оказалась сложной и запутанной. Информация оставалась после каждой операции в Банке Душ, а также официальных перемещений материальных ценностей. Бушуки все отмечали, все заносили в архив и все могли при желании поднять.

Но найти что-то, просто листая записи подряд, было невозможно. Это тысячи лет доходов и расходов, притоков и трат. Архив даже за один год представлял собой эверест информации.

Оказалось, например, что большую часть прибыли Хальтрекарок получает вовсе не от шоу… собственно, с шоу он вообще почти ничего не получает. Просмотр в кэ-оке бесплатный, а живое посещение хоть и стоит эфирку-другую (в зависимости от места), но по меркам демолорда это гроши. Так что для Хальтрекарока это просто хобби, а основной доход ему идет как мажоритарному акционеру — от вассалов, от колоний, от набегов, от торговых операций. Отовсюду текут капельки — и все вместе они становятся рекой.

Правда, расходов у него не намного меньше. Все эти шоу и роскошные приемы. Наложницы тоже тратят направо и налево — хотя как раз эта статья расходов не так уж велика. Сколько они там могут потратить, на что? Даже одна-единственная условка — это несметные деньжищи. Абхилагаша разве что круто выбивается… Лахджа даже заподозрила, что она попросту завела тайком отдельный счет и ворует у мужа.

Но это ее сейчас не интересовало. Совнар по ее просьбе вернул ту самую графу в перечне наследства, выделил пункт с брошью, а потом провел быстрый поиск по упоминаниям. Причем делал это не компьютер, не какая-то электронная система, а он сам. Любо-дорого было поглядеть, как мелькают когтистые пальчики, как молниеносно сверяет записи этот живой арифмометр. Чтобы стать действительно незаменимыми, бушуки завязали всю финансовую систему на себя.

Кроме подпункта в перечне наследства, брошь нашлась еще трижды. Из них дважды — в совсем уж древних записях, еще у баронессы Исмельды. Совнар был в свое время и ее бухгалтером.

— Ага, вот здесь она ее купила, — сунула нос Лахджа. — Это давно было?

— Очень давно. Она тогда еще не была баронессой. И замуж за Аркродарока еще не вышла.

— А вот тут… хм… это что? — ткнула она в пылающий кружок.

— Заявка на розыск, — объяснил Совнар. — Что-то смутно припоминаю. Кажется, у Исмельды пропали какие-то ценности… и в их числе, выходит, эта самая брошь… Аркродарок тогда был еще жив…

— Но потом ее каким-то образом унаследовал Хальтрекарок. Нашлась?..

— Записи о находке нет… но у Хальтрекарока она точно была…

— То есть… подожди… это он сам ее спер, что ли?

Совнар красноречиво промолчал. Лахджа представила совсем юного Хальтрекарока, который крадется в ночи к маминому туалетному столику и набивает карманы ценными безделушками… хотя у гхьетшедариев нет карманов…

— Ладно, — вздохнула она. — Не будем поднимать эту историю. Открой самую последнюю запись.