Паргоронские байки. Том 4

– Они могут быть уже мертвы. Или их могли убедить отречься.

– Да что ты несешь? Мы же все друг у друга в дальнем родстве!

– Дальнем. А вы – в ближнем.

– Я уже баронесса!

– Но ведь всегда хочется еще больше? – слащаво улыбнулся Бхеган. – В Паргороне когда-то было больше ста баронов, а сейчас – меньше полусотни… Гхьет Тьянгерии – это десять объединенных баронств…

– Я не наследую Киндекорде, – повторила Инграста, затравленно глядя на остальных.

– Если это так – почему вы друг к другу даже не ходили в гости? Видимо, было чего опасаться?

– Мы не настолько с ней дружили. Наше общение – дань вежливости.

– То есть вы ненавидели друг друга, – подытожил Бхеган.

– Я не потерплю оскорблений с твоей стороны, – прошипела Инграста.

Ее рот начал приоткрываться. Бхеган вздрогнул, подался назад…

– Ларитрин!.. У нее ларитрин!.. – взвизгнула Лактачея.

Чавланадол резко распахнул рот. Инграста вскрикнула… и исчезла.

Все взгляды скрестились на Великом Гурмане. Некоторые гхьетшедарии лучше в пожирании, чем другие. Чавланадол – один из самых могучих… и он только что проглотил живьем баронессу.

Что если он же сожрал и Зявана с Киндекордой?

Эта мысль пришла к остальным одновременно – и Чавланадол тоже понял, о чем они думают. Он снова распахнул пасть, но четверо баронов уже перешли в истинные облики. Огромные, кошмарные чудовища – они бросились все разом.

Пол залило кровью.

Великий Гурман тоже стал собой истинным – гигантской слизнеподобной тварью, бесформенной тушей, покрытой шипами. Но он был один против четырех – и он не настолько был их сильнее.

Бхеган, Бренед, Кетевромая и Лактачея разорвали его в клочья.

– Думаете, это был он? – спросила Лактачея, когда они вернулись в фальшивые облики.

– Я все еще не могу уйти, – попытался телепортироваться Бренед. – Либо не он, либо он был не один.

– Лактачея, а ты и в самом деле видела у Инграсты ларитрин? – спросила Кетевромая.

– Мне так показалось… но я могла ошибиться.

– Могла ошибиться?.. Чавланадол ее сожрал.

– А мы убили Чавланадола.

– И теперь нас всего четверо, – заметил Бренед. – И кто бы он ни был… враг… он пока еще не вышел против четверых.

– Возможно, он просто хочет предоставить все нам, – поежилась Кетевромая. – У нас самих неплохо получается.

Они все снова подумали о том, что в этом может и быть смысл. Остаться должен только один.

И подумав – невольно подались назад.

Четверо – это не девять и даже не восемь. Альянсов уже не составишь, на группы не разобьешься. Разве что попарно… но как доверять своему напарнику?

– Я больше никому из вас не верю, – озвучила общие подозрения Лактачея. – Что толку, что мы вместе? Мы дохнем от рук друг друга!

– Я думаю, наш враг все-таки где-то там, – мотнул подбородком Бхеган. – Прячется. Выжидает. Но… у него может быть сообщник.

– Может, это все-таки была Инграста? – с надеждой предположила Кетевромая. – Давайте считать, что это была Инграста!

– Зяван или Киндекорда тоже могут оказаться живы, – напомнил Бхеган. – Трупов мы не видели. Они могут где-то прятаться.

– Зяван… Киндекорда… – протянула Кетевромая. – Лактачея, а все-таки почему ты решила, что ларитрин у Инграсты? Чавланадол ее сожрал целиком… но потом сумел принять истинный облик. Значит, ларитрина при ней не было.

– Подожди, – нахмурился Бхеган. – Разве он подействует, если не откупорить?

– Он должен попасть внутрь. Неважно, каким путем. В закупоренном виде тоже можно.

– Подожди-подожди. Если флакон не откупорить, он просто угодит в анклав и будет там.

Гхьетшедарии призадумались. Они не знали таких подробностей. Ларитрин – не та вещь, с которой можно проводить эксперименты. Ларитры поднимают дикий вой каждый раз, когда его засекают – даже у демолордов бывают из-за этого неприятности.

– Предлагаю успокоиться и все обдумать, – сказала Лактачея. – Нас пытаются убить, но это не причина впадать в истерику. Давайте расслабимся. Поедим, выпьем… предлагаю небольшую дружескую оргию, чтобы снять напряжение.

Предложение всем понравилось. Бароны ведь именно за этим и пришли в «Дом наслаждений» – расслабиться в большой компании. Они переместились в один из теплых бассейнов, где разбились по парам – Кетевромая с Лактачеей, Бхеган с Бренедом. Потом было немного «змейки», потом – «воздушный перекресток»… Гхьетшедарии не зависят от гравитации, так что знают множество поз, недоступных для смертных.

– Кха-а… я не могу сосредоточиться… – сказал наконец Бхеган. – Извини, Бренед, ты не в моем вкусе все-таки. А помимо прочего – сегодня слишком странный день.

– Ты тоже не в моем, – сказал Бренед. – Ты слишком… мягкий.

Они действительно не могли отвлечься. Гибель других баронов их не волновала, но ведь следующим может оказаться любой из них!

И вот эту мысль выбросить из головы не получалось.

– Кстати, Бхеган, не хочешь хоть разок попробовать с женщиной? – спросила Лактачея. – Не хочу нагнетать, но кто знает, будет ли еще возможность?

– Замолчи, – поморщился Бхеган. – Многое говорит о вашем племени, конечно. Даже под страхом смерти пытаетесь к себе затащить.