Паргоронские байки. Том 4

– Против нас, – напомнила Кетевромая. – Но мы точно уверены, что мы здесь одни?

– Меня беспокоит эта находка… – пробормотал Чавланадол. – Мы теперь сидим в одном месте и смотрим на нее, боясь отвести взгляд.

– Ну так съешь ее, – насмешливо сказала Инграста. – Что ты там любишь – карри? Уверена, на поварне найдется порция.

– Можно просто выпустить, – предложил Бхеган. – Забудем, что он вообще был.

– Нет! – вскрикнула Кетевромая. – А если мы тут не одни?!

– И что нам даст ларитрин? – поморщился Бренед. – Ты предлагаешь найти этого неизвестного убийцу и подсыпать ему яд в кашу?

– Заставить вдохнуть – тоже способ.

– Это еще сложнее. Лично я дышу только когда курю.

И в этот момент в зале погас свет. Не просто исчезло освещение, которое большинству высших демонов и не нужно. Сгустилась абсолютная мгла – резко, быстро, почти мгновенно. Бароны ослепли, их фальшивые оболочки стали тлеть – и они бросили всю силу в сопротивление.

– Кто это сделал?! – раздался вопль.

Ответа не было. Но через несколько секунд тьма исчезла… и исчез ларитрин.

И Киндекорда. Она тоже исчезла. Семь баронов круто воспарили, обменялись бешеными взглядами… и в них был страх.

– Она сбежала с флакончиком?.. – нахмурился Бхеган. – Или?..

– Мы бы почувствовали пожирание, – возразил Чавланадол. – Я бы почувствовал.

– А я бы не почувствовал. Не у всех из нас такое тонкое чувство вкуса…

– Ты на что-то намекаешь, мужеложец?!

Бхеган и Чавланадол принялись кричать друг на друга, к ним присоединились Инграста, Кетевромая и Лактачея, а Бренед сотворил нож поострее и яростно тыкал самого себя в руку, пытаясь успокоиться.

Фолга же… Фолга тихонько отступала. Тише легчайшего ветра Красная Бестия плыла к дальней стене – вошла в нее, смешалась и исчезла.

Ей показалось, что она слышит смех. На самом краю восприятия. Кто-то наблюдал за ними – и кто-то веселился.

Точно Темный Балаганщик. Или Принцесса Тьмы. Фолга не могла понять, мужчина ли смеется или женщина – то был не звук, а просто ощущение.

Она решила покинуть остальных. Про себя-то Фолга точно знала, что ее руки чисты, что она не убивала ни Мезегдера, ни Зявана, ни Киндекорду… если та убита, конечно. Но остальные… кто-то старается их перессорить. Собирается заставить убивать друг друга.

Она не будет в этом участвовать!

Тем временем остальные закончили ругаться и заметили, что их стало еще на одну меньше. Утирая кровь, Бренед спросил:

– А где Фолга?!

– Это она убийца! – воскликнула Лактачея.

– Найти ее! – прорычал Бхеган.

Паргоронским баронам понемногу становилось трудно рассуждать разумно. Ими все сильнее овладевал страх. Они все сильней боялись за свои бессмертные души, за свое роскошное существование. Демону гибель гораздо страшней, чем смертному – слишком уж многое он теряет.

И напуганные уже донельзя, они бросились в погоню, бросились искать Фолгу.

Та к этому времени уже и сама поняла, что совершила ошибку. Точно так же позволила овладеть собой страху. Осталась одна, наедине с неведомым убийцей, да к тому же дала остальным повод сомневаться в себе.

Возможно, стоит вернуться. Попытаться обмануть их. Сказать, что… неважно, что-нибудь, она придумает.

Но тут в воздухе что-то сверкнуло. Фолга в панике вскрикнула, закрутила пространство, перешла в истинный облик. Посреди галереи выросла громадная волчица с красной шерстью. Ее рык прорезал воздух, наполнил весь «Дом наслаждений»…

– Это она! – крикнула Лактачея.

Бароны пронеслись по коридорам, как шесть ураганов. Но было уже поздно – Фолга лежала с отрубленной головой.

– Она умерла навсегда, – коснулась шерсти Кетевромая. – Это была не она.

– Но и не кто-то из нас, – торопливо заметил Бхеган. – Мы все время видели друг друга.

– А значит…

– Киндекорда… она…

– Я ее не чувствую.

– Зявана мы тоже мертвым не видели…

– Нас просто хотят убить?..

– Кто?..

– Зачем?! Важнее – зачем?! Нас ничего не связывает!

– Мы гхьетшедарии – и мы бароны.

– И что?.. Баронов почти полсотни. Почему именно мы?

– Может, какой-то колдун?.. или… а-а-а, чушь!..

– Давайте подумаем, кому это выгодно! Кто выиграет от нашей смерти?!

– Наши наследники, разумеется. Мой сын, твоя дочь…

– А они не могли сговориться?..

– Все десятеро?..

– Они все – простые гхьетшедарии. Они бы не смогли запечатать и убить десятерых баронов.

– Зато смогли бы нанять кого-то вроде того же Клюзерштатена. Пообещать ему часть наследства… все, что свыше баронского минимума.

– Клюзерштатен бы занялся таким?..

– Да! Кто угодно бы занялся! Если б я мог – я бы занялся!

– И Глаххалу тоже они наняли?

– Почему нет?! Она продажная тварь!

– Стоп, стоп, – вскинул руки Бхеган. – Мысль здравая, но есть слабое звено. Не у всех нас есть прямые наследники. У меня вот детей нет. Оба брата мертвы. Я ума не приложу, кто мой ближайший родственник. Ума не приложу, кому достанется мой титул.

– А кому достанется титул Киндекорды? – задумчиво спросил Чавланадол. – А, Инграста?..

– Что ты хочешь сказать? – пристально посмотрела на него баронесса.

– Вы с ней в родстве.

– Я всего лишь ее кузина. У нее минимум пятеро живых потомков, я ничего не наследую.