Паргоронские байки. Том 6

Однако в одиночку справиться с Мистерией не мог никто, а объединиться против нее было невозможным без все тех же порталов. Самая крупная попытка закончилась тем, что волшебники на полгода просто выключили портальную сеть — а все уже привыкли быть частью огромной планеты и иметь доступ к ее далеким уголкам. Когда портальная сеть снова заработала, об антимистерийской политике уже никто не заговаривал.

И теперь Моргантос Оот ступил на землю этого далекого острова. Он решил поискать здесь ту поддержку, которой не нашел в родной стране. Молодой сид шагал по улицам Валестры, разглядывал возведенные волшебством здания, прохожих в причудливых одеждах — и невольно морщился.

Ему не нравился запах. В Тирнаглиале он привык, что вокруг всегда зелень, что воздух свеж и чист. Эльфы очень чистоплотные существа, грязь вызывает у них отвращение.

Здесь же… Моргантос впервые оказался где-то за пределами Тирнаглиаля, но если все города гемод таковы, то они попросту пятнают собой мир.

- Хорошо излагаешь, вижу эльфа, - согласился Янгфанхофен.

Однако спустя некоторое время Моргантос притерпелся. Оказалось, что привыкнуть можно ко всему, даже к вони людских городов. Если круглосуточно обонять пусть самый ужасный запах, рано или поздно перестаешь его замечать.

К сожалению, других успехов у Моргантоса не было. Он провел в Мистерии полгода, прихваченные из дома деньги неуклонно таяли, а ему по-прежнему никто не хотел помочь.

О, волшебники безусловно ненавидели Бельзедора. Сама их страна появилась из-за того, что Бельзедор когда-то объявил войну всем чародеям Парифата, и у них не осталось выбора, кроме как собраться в кучу и держать круговую оборону. Но это было тысячу лет назад, и нынешние волшебники ничем не походили на своих героических предков.

Они обрюзгли и разжирели, их волновали только чародейные фокусы и деньги, которые с их помощью можно заработать. Их трусость дошла до того, что они прописали в своей конституции вечный и незыблемый нейтралитет, торжественно поклялись никогда не начинать и не вступать в войны, если только кто-то не нападет на саму Мистерию.

Моргантос в конце концов сумел даже получить аудиенцию у высшего органа власти Мистерии — ученого совета. Он состоял из семи великих волшебников, президентов семи волшебных университетов — Мистегральда, Риксага, Обскурита, Спектуцерна, Спейсиканга, Провокатониса и Адэфикароса.

И все они были людьми. Все были очень старыми, очень скучными, очень консервативными волшебниками. У всех фамилии заканчивались на «-лли» и «-тти», все смотрели на Моргантоса как на неприятную докуку, жужжащую над ухом мошку.

У людей короткая память. Они традиционно ненавидели Бельзедора, но это была отвлеченная, беззубая ненависть. От Темного Властелина пострадали не они, а их пращуры, далекие предки. Их не волновала Империя Зла, пока та не мешала торговать волшебством — а она не мешала.

И Моргантос уже собирался уйти несолоно хлебавши, когда дверь вдруг распахнулась — и на свое место прошествовала президент Провокатониса.

- Простите, мэтры, я опоздала, - сказала она, расправляя складки струящегося одеяния. - Надеюсь, не пропустила ничего важного?

Взгляд Моргантоса приковало словно магнитом. Он провел в Мистерии целых полгода, но ему и в голову не приходило узнать что-нибудь о ее владыках, о семи членах ученого совета. Будучи высшим эльфом, он не интересовался даже их именами, не говоря уж о каких-то деталях биографии. Был уверен, что все они — просто старые, плохо пахнущие гемод, у которых нет достоинств, кроме умения хорошо колдовать.

Он ошибся. Он никогда в жизни так не ошибался. Оказалось, что президент Провокатониса — эльф, причем дева, причем на диво пригожая.

А потом Моргантоса как громом ударило. Зарывшись в пыльные летописи, охваченный навязчивой идеей войны с величайшим злом, он совершенно упустил из виду, что среди граждан Мистерии есть эльфы. Их не очень-то много, но они есть.

И первая среди них — эта прекрасная женщина, принцесса Тирнаглиаля Галлерия.

Впрочем, называть ее принцессой неправомерно. Она внебрачная дочь, ее родила некая куртизанка. Говорят, мать Галлерии была божественно красива, но неблагородного происхождения. Покойный владыка любил ее, но не мог сделать своей королевой из-за огромной разницы в положении.

Однако он проявил милость и взял на воспитание плод этой любви.

Малышку Галлерию воспитывали во дворце, с ней обращались, как с настоящей принцессой. Но когда ей исполнилось четыре года, король женился по-настоящему — на принцессе из далекого Северного Тира. А когда ей исполнилось шесть, у нее появились два брата — принцы-близнецы Маовен и Бритун.

Моргантоса тогда еще не было на свете. Но отец, который состоял тогда в королевских телохранителях, рассказывал, что мачеха невзлюбила падчерицу с первой же минуты. Галлерия была бастардом, незаконнорожденной — но она была старше своих братьев.