Паргоронские байки. Том 6

Эльфы терпеливы. Самые долгоживущие обитатели Парифата, если не считать драконов и титанов, они никуда не торопятся. Маовен и Бритун прожили на этом свете больше пятисот лет, собирались прожить еще пять раз по столько, и им не жаль было потратить несколько лишних минут.

Чего-чего, а времени у эльфа вдосталь.

Собравшиеся в тронной зале дамы и господа оживленно переговаривались. Перед их глазами все еще стоял финальный поединок, когда младой Моргантос поверг своим клинком фаворита — Эронга Тармениарса, трехкратного победителя турнира, юношу высокой культуры и чистейшего происхождения, носителя самой благородной крови, элиты из элит.

Впрочем, Моргантос Оот в происхождении ему не уступал. Высший эльф, возводящий свой род к древним сидам-гвардейцам, охранителям и вершителям. Его предки состояли в Сид-Ор-Лиаль, были витязями короля Истремба и принца Хасталладара, королевы Илларии и Совета Восьми.

Как царственно и величественно было его лицо, несмотря на юность! Как красиво и достойно он вел бой! Словно живой вихрь, шел он по ристалищу, и пламенем были его руки, а водою ступни! О, воистину то было зрелище, достойное услаждать взоры богов, и архивисты сохранили немало помни-зерен, чтобы и далекие потомки могли узнать, каков был Моргантос Оот.

Отец и мать смотрели на него с гордостью. Эльфы взрослеют долго, эльфы взрослеют медленно. Двадцать два года — это еще пора игр, пусть тело уже и созрело, пусть мышцы обрели уж достойную крепость. Разумом двадцатилетний эльф — ребенок, и мало кто из них успевает к этому времени прославить себя хоть чем-нибудь.

И теперь этот отрок наконец тряхнул волосами и заговорил четко и ясно:

- Владыка Бритун и владыка Маовен, я осознаю, что просьба моя будет велика и что это не то, чего обычно просят победители турнира юных. Но если мне будет отказано, то я не приму никакой иной награды, ибо лишь об одном тревожится мое сердце.

- Что же это? - разомкнул уста король Бритун, которому пришлось по нраву, что его назвали первым.

- Ты испытываешь наше терпение, тир-сид, - молвил и король Маовен, которому не понравилось, что его упомянули только вторым.

- Мир во всем мире, о владыки, - коротко наклонил голову Моргантос. - Все, чего я желаю от вас, от богов и от всех живущих на сем свете — это всеобщий мир. Отсутствие войн.

Короли-близнецы переглянулись. Они не поверили ушам, им показалось, что дерзкий юнец либо пьян, либо помешался.

- В уме ли ты, неразумный? - спросил король Маовен. - К богам ты можешь обращать любые просьбы, какие вздумается, но мы не боги и не в силах исполнить такой просьбы.

- Думаю, что и боги не в силах, - добавил король Бритун. - Ибо с начала сотворения мира были в нем войны, и никто еще не приблизился к мысли о том…

- Я не полностью изложил свою просьбу, о владыки! - вновь заговорил Моргантос.

Лик короля Бритуна заострился, скулы стали жесткими. Его рассердило, что дерзкий щенок перебил его, не дал донести до брата и подданных глубокую мысль.

- Мир во всем мире недостижим, я понимаю, - сказал Моргантос. - Я знаю, насколько невыполнима моя просьба. Но еще я знаю, что точно приблизит нас к этому эталону, пусть и всего на несколько шагов. Империя Зла должна быть разрушена.

В зале воцарилась тишина. Короли на Двойном Троне Корней замерли, и сотни эльфов будто оцепенели.

Маовен и Бритун родились близнецами и более пятисот лет всегда были вместе. Они почти могли слышать мысли друг друга. И сейчас они напряженно размышляли, как отказать ничтожному отроку — но отказать так, чтобы сохранить достоинство.

Потому что никто и никогда, ни один правитель и ни один эльф не имеет права публично или даже в мыслях своих молвить: мы отказываемся от борьбы с лордом Бельзедором, мы не видим в этом никакого блага.

Этот мерзавец создал себе слишком порочный и отвратительный образ. Полторы тысячи лет он бравировал, эпатировал, выпячивал все свои злодеяния. Он совершал их нарочито громко. Любые военные преступления, похищения людей, терроризм, массовые проклятия, нашествия чудовищ — все это совершалось открыто и с апломбом.

Бельзедор словно нарочно добивался того, чтобы весь мир ополчился против него — и ему это удалось. Во всем мире у него нет ни друзей, ни хотя бы союзников. Те, кто пытается быть хотя бы нейтральным, становятся изгоями — и это еще полбеды. Сам Бельзедор обращает на них внимание и делает все, чтобы они горько пожалели о своем нейтралитете.

Так что отказать Бритун и Маовен не могли. Но и соглашаться не собирались — ни на минуту, ни на секунду. Потому что точно так же, как и нейтралитет, внимание Темного Властелина приковывает агрессия. Объявить ему войну означает… начать с ним воевать!

Никаких других вариантов.

- Мы выслушали твою просьбу, - всего лишь через секунду сказал Бритун. - Наши сердца открылись твоим словам.

- Но прямо сейчас объявить войну злому лорду невозможно, потому что нас разъедают внутренние проблемы, - молвил Маовен. - Мы совсем недавно закончили войну с фоморами.

- К тому же нас разделяет огромное пространство, - напомнил Бритун. - Между нами материки и океаны.