Пари

— Да что Вы, я обычный серый обыватель, с серыми увлечениями, серым окружением и серым серым веществом… Сплошная серость, и все тут! Андрей внезапно закашлялся, с искренним ужасом уставившись куда-то поверх моей головы. Я проследила за его взглядом, подняла глаза и оторопела. Ко мне со спины тихонечко подкрадывался Женюлик. Мой чудный дружок Женюлик. Он ступал на цыпочках, готовя, видимо, для меня сюрприз своим неожиданным появлением. Женюлик преуспел. Сюрприз получился на все сто. Дело в том, что Женюлик думал, что он трансвестит. Он одевал свое мускулистое кривоногое и волосатое тело в вечерние платья и туфли на шпильках, его лицо было заштукатурено тональным кремом, из под которого обычно проглядывала щетина, на голове Женюлик обычно носил белый длинноволосый парик а la Diva. Сегодня он себе не изменил. Может, его лиф был чуть более открытым, чем обычно и только. Я к Женюлику за месяцы нашей дружбы вполне привыкла, но для неподготовленного зрителя зрелище должно было быть по меньшей мере чудовищным.

Около полугода назад я нашла Женюлика в боулинге, когда он пытался вскрыть себе вены перочинным ножом. Пока кто-то звал милицию, а кто-то скорую, я пинками затолкала его в такси и привезла домой, где бабуля сослепу приняла его за мою подружку, что сделало Женюлика ее вечным поклонником. Я отпоила Женюлика коньяком, отправила в душ, накормила борщом и осуществила психотерапию на скорую руку, без комментариев выслушав душераздирающую историю его несчастной любви. На утро Женюлик ушел с исцеленной психикой. С тех пор он позванивал мне время от времени, таскал меня иногда по странным местам или же приходил ко мне за очередной дозой моральной поддержки, раз в неделю мы мило щебетали по телефону и я всегда была рада услышать его грубый бас или увидеть квадратную фигуру, но не сегодня.

— Здравствуй, Лора. Томно промяукал Женюлик и мокро поцеловал меня в щеку. Я прошипела ему на ухо. «Испарись, немедленно. Позвоню завтра». Нисколько не обидевшись Женюлик испарился, а я заботливо ударила кашляющего Андрея по спине.

— Это кто был? — Андрей смотрел во все глаза на удаляющегося Женюлика.

— Так друг, точнее подружка. И, пожалуйста, будьте осторожнее во время еды. А то можете подавиться. Страшная смерть, между прочим. Кстати знаете, что надо делать если кто то с Вами за столом начинает давиться и кашлять, — я пыталась отвлечь его внимание от Женюлика, который дифиллировал между столиков с бокалом шампанского в руке. — Надо не теряя ни секунды, взять нож, вспороть этим ножом трахею пострадавшего в районе адамова яблока, освободив таким образом доступ кислорода в организм, и вставив в образовавшееся отверстие какую-нибудь пластмассовую трубочку, лучше ту часть от губной помады, которая выворачивается, вдыхать в эту трубочку воздух до приезда скорой помощи. Только главное чтобы рука не дрогнула, а то можно невзначай перерезать сонную артерию.

— Тогда я могу быть спокоен, — с откровенным сарказмом заметил он, — у Вас, Лариса, рука не дрогнет. Он придвинул к себе основное блюдо и продолжил трапезу. Мне ничего не оставалось делать, как присоединиться к нему. Оставшаяся часть ужина прошла более менее спокойно. Наши преследователи тоже чего то там жевали, скорее всего за Митричевский счет. Андрей слегка успокоился и даже рассказал мне какую то веселую историю о своей последней поездке в Швейцарию, я же старалась вести себя прилично и не расстраивать уже достаточно вытерпевшего Андрея. Не удержалась я только однажды, когда официант попытался убрать у меня из под носа пепельницу, полную окурков.

— Ку-уда? Сто-о-ой, «юноша бледный со взором горящим». Не тронь моих бычков, будучи в хорошем настроении я люблю их докуривать. А сейчас я поела и ушла в нирвану, — мальчик бросил пепельницу обратно на стол и больше не появлялся. Счет нам принес суровый метрдотель. Пока Андрей расплачивался я пыталась решить для себя вопрос почему это метрдотели всегда суровые, швейцары усатые, официанты подобострастные, а горничные пышные.

— Возьмите меня под руку, — прошептала я Андрею, вставая. И не вздумайте оглядываться. Выходим, садимся в машину и сматываемся. Полагаю, если мы поторопимся, на сегодня слежка закончится. Они еще не доели мороженого и не расплатились, поэтому у нас есть блестящий шанс оторваться. И нежнее, нежнее. Смотрите мне в глаза и не забывайте придерживать за талию. Показать, где талия?

— Уж в этом я разберусь.

— Куда!? Выше талия, а то, за что вы держитесь, — переходная зона между талией и… — я запнулась.

— И? — заинтересовался Андрей.

— И ногами, Андрей Николаевич. Кстати мы уже вне наблюдения. Убирайте-ка Ваши руки с переходной зоны. Пора ехать.

В машине меня распирал жуткий смех и было сложно удержаться, глядя на трагичное выражение лица Андрея.

— Спасибо за чудесный вечер, — у него это прозвучало немного иронично.

— Это Вам спасибо, держались стойко. Половина стоимости съеденного за мной. Отдам позже. Высадите меня у ближайшего метро и езжайте спокойно спать.