Пари

Напоминая о приближении весны, с утра опять звенела капель, но солнце все еще не казало глаз, живя как бы само по себе, скрытое за густой ватной пеленой грязно-белых облаков. С крыш то тут, то там съезжали огромные пласты смерзшегося за зиму снега, хрустальные свечки сосулек, быстро оплывая, рассеивали в воздухе холодную водяную пыль.

— На Мамедова ночью было совершено нападение, — сказала Вершинина, когда Болдырев, вывел «Волгу» со двора.

— Нападение?! С ним все в порядке? — встревожился Сергей.

— По его словам — да, но я чувствую, что не совсем, — с сомнением в голосе сказала Вершинина.

— На работе-то он сегодня будет? — озабоченно спросил Болдырев.

— Сказал, что будет. Поглядим на нашего героя. Говорит, от трех отморозков отбился, это с его-то бараньим весом, — не могла скрыть восхищения Валандра.

— Где это случилось?

— Да недалеко от его дома. Он уже поставил машину на стоянку и шел к себе, а тут эти придурка на джипе подкатили, сначала спросили закурить, а потом за монтировку схватились, — Валандра тяжело вздохнула и покачала головой, — вот подонки!

— А где же это он по ночам шляется? — с налетом фамильярности поинтересовался Болдырев.

— По делам шляется, — поддерживая его шутливый тон, ответила Валентина Андреевна.

— Не хотите — не говорите, — сделал обиженную физиономию Сергей.

— Он тебе сам все расскажет, мы уже приехали, — успокоила его Вершинина.

* * *

Вершинина стремительной поступью направилась к своему кабинету, где ее уже поджидал вполне оправившийся, но выглядевший усталым Алискер.

— Привет, герой, — поздоровалась вошедшая Валентина Андреевна.

— Доброе утро, — немного смущенный таким обращением, ответил Мамедов.

— Что-то никого не видно, — Вершинина заняла свое место за столом.

— Все уже выехали на задание, — рапортовал Мамедов, — Маркелова я отправил к Зернову, Антонова-старшего — на поиски новой подружки Федорова, а сам вот хочу съездить к Зотову и Симягину, а потом и к Коломийцу наведаюсь.

— Коломийца я беру на себя. А теперь расскажи-ка мне поподробней о твоей вчерашней схватке, — Вершинина с прищуром взглянула на Алискера.

— Да что тут рассказывать? — улыбнулся он.

— Ты, конечно, парень что надо, — похвалила Вершинина Алискера, проявлявшего прямо-таки детскую застенчивость и даже растерянность, когда речь заходила о его реальных достоинствах и неординарных способностях, — но я не просто так, как ты понимаешь, тебя прошу все обстоятельно изложить. Мне необходимо себе ясно представить эту картину. Кто знает, может, в дальнейшем она поможет нам связать разные концы во всей этой истории.

* * *

«— Так, с внешностью парней и батальной сценой мы закончили, — сказала я, когда Алискер, не прибегая к развернутым патетическим фразам, но излагая материал сжато и лаконично, рассказал мне о случившемся с ним.

„Только случай ли это?“ — подумала я, закуривая от настольной зажигалки.

— Так что же ты милицию не вызвал? — спросила я его.

— Когда я очнулся, их уже не было, — Мамедов развел руками.

— Номер машины не запомнил?

— Он залеплен снегом был, как нарочно. — с сожалением в голосе произнес Алискер.

— Я думаю, таких джипов не много в нашем городе, — вселяя надежду в себя и Алискера, произнесла я.

— Сам-то ты как думаешь, случайным было это нападение? — я пристально посмотрела на него.

— Не знаю, — с оттенком неуверенности в голосе и пожимая плечами, ответил Мамедов.

Я встала и прошлась по кабинету. Подойдя к окну, я критическим взором взглянула на маленький, смиренно чахнущий в горшке кактус.

— Холодно ему тут, домой что ли его взять? — я прикоснулась ладонью к его сухим, ломким колючкам.

— А вы считаете, что меня кто-то выследил? — Алискер поднял на меня свои бархатные черные глаза.

— Расследование началось только вчера. Если те трое специально хотели тебя вырубить или от кого-то задание получили это сделать, значит, ты сумел обратить на себя внимание настоящего убийцы Федорова. И он в курсе, что мы ведем это дело.

— Скорее всего, если, конечно, придерживаться версии, что нападение не было случайным, — продолжил за меня сообразительный Алискер, — те дюжие парни являлись наемниками, на трезвых, осторожных убийц они не похожи.

— А все-таки на месте убийцы я не стала бы так поступать. Нервничать он начинает. Спланировал вроде все не плохо, а тут эмоции распускает. Или он настолько уверен в своем превосходстве над нами и, вообще, над всеми под солнцем живущими, что позволяет себе действовать с таким наглым цинизмом?

— Но это при условии, что то, что произошло — не простое уличное хулиганство… — Алискер сцепил пальцы рук и положил локти на стол.

Я, по-прежнему стоя у окна, дохнула на запотевшее стекло и, повернувшись К Алискеру, сказала:

— Расскажи мне теперь поподробней о твоем визите к Чебаковым…»

«Надо сказать, кусок так себе, — самокритично прокомментировала Вершинина, откладывая толстую тетрадь, на страницах которой она пробовала себя в качестве мастера пера.

Или те, для кого слова представляются прокрустовым ложем, в принципе не способным вместить, удержать широкий жизненный поток, безнадежны в плане литературного творчества?