Пари, миледи?

Правда, сейчас мы стараемся надолго не расставаться. Разве что на то время, когда муж летает по делам в столицу. Вот в первый год было сложно. Процесс над майором Форцем длился долго, его поверенные пытались затянуть дело, чтобы дождаться принятия закона об отмене смертной казни. Да только им не удалось победить Каллемана. Тот сделал все, чтобы майор получил по заслугам, и поздней осенью того казнили на главной площади Бреголя. Вместе с ним исчез и духовик Редвик.

Сам Каллеман и его жена Эви иногда приезжают погостить в Рендолл, и тогда мы вспоминаем события той весны, когда Эрик оказался заперт с нами на острове. Все-таки пережитые трудности очень сближают. Теперь-то мы со смехом вспоминаем, как всерьез опасались, что Каллеман узнает наш семейный секрет, а вот тогда нам было не весело.

«Видел бы ты свое лицо, Рольф, когда я сказал, что знаю о происхождении твоей жены! Я думал, ты меня прямо там и прикопаешь» — любит повторять Эрик. А Рольф многозначительно кивает и подтверждает, что действительно рассматривал такой вариант.

— Леди София, малыши проснулись, вас требуют! — Донесся из окна голос няни Бейтс.

Да, это еще не все изменения. Рольф все-таки выиграл пари, и два года назад в нашей семье появились бутончики, как называет Саймона и Джоан тетушка Амброуз. Кстати, духовица сразу поняла, что значит новая поросль у моего цветочка. Сейчас это хитрое украшение прячется у меня на запястье, почти не показываясь, и мне почему-то кажется, что этот подарок Рендолла абсолютно спокоен за нас с Рольфом. Коул говорит, что цветок — наш семейный оберег. И связал он нас не просто так. «Выбрал вас замок-то, леди София, даже на расстоянии, — посмеивается гоблин. — Решил привязать покрепче, чтобы никуда не делись. Он ведь еще тот собственник! Не хуже, чем наш лорд Рольф».

— Миледи? — Повторила няня Бейтс.

— Да, сейчас приду, — ответила я, а уже спустя минуту меня поймали и крепко поцеловали.

— Софи, как же я соскучился, — жарко шепнул Рольф, и меня окутало его тьмой. — К ресу столицу и императора, не полечу больше.

Муж стиснул меня крепче, а я обвила его шею руками и спросила:

— Орден получил?

— И орден, и ленту, и все, что полагается. Но это такая мелочь по сравнению с возможностью снова быть дома. Дети, кто там обещал мне лимонные кексы? — Не выпуская меня из объятий, спросил он у Карла и Эльзы.

— Мы, мы! — наперебой закричали они.

— Тогда бегом в дом, — велел им Рольф и заглянул мне в глаза. — Как Саймон и Джоан?

— А вот сейчас сам и увидишь. Идем.

Я потянула мужа за собой. А когда мы вошли в детскую и нам навстречу радостно распахнулись две пары черных глаз, то Рольф широко улыбнулся и пошел им навстречу.

А я смотрела на довольно лепечущих что-то двойняшек, на их кудрявые светлые головки, и поймала себя на мысли, что семья — это и есть самое главное счастье. Да, я получила докторскую лицензию и открыла в Эгерте больницу, в которой работаю несколько дней в неделю наравне с остальными врачами. И научный труд по восстановлению пациентов после магических травм написать успела. И впереди еще так много планов. Но все же мое главное достижение — это семья. Рольф, Саймон, названный так по обещанию, данному первому лорду Саймону, малышка Джоан, Эльза и Карл, духовики и слуги, живущие в Рендолле. Все те, без кого я не представляю свою жизнь.

И я каждый день молюсь Матери-Заступнице и плету полотно, ниточки которого тесно связаны между собой и устремляются в будущее. Я не знаю, каким оно будет. Но твердо верю, что счастливым.

КОНЕЦ.