Пари на любовь (СИ)

Было время, они с Эдгаром вскружили немало прелестных голов, но все это успело уйти в прошлое. К тому же, его брак с Мишель был скорее договорным, когда от самой Мишель если что-то и зависело, то не так уж и многое, а де Борей объявил о своей помолвке с Кларессой де Ашкер. Оставался Крайн де Ашкер, но тот никогда не слыл сердцеедом.

Или…

Алекс вопросительно посмотрел на Паэля – возможно, тому было известно больше, чем ему, но получить ответ не успел. Сначала гулом прошлось под ногами, заставив напряженно замереть, а потом за окнами полыхнуло, раскрасив все вокруг в цвета радуги и избавив от продолжения разговора…

И – зря. Продолжи они его, Алекс узнал бы много интересного. И не только о других, но и о себе тоже…

* * *

Эдгар свое обещание выполнил – Ивара отпустили. Не сразу, но уложились меньше, чем в те два часа, которые мы согласились ждать.

Впрочем, ему и этого хватило. Не будь девушки-целительницы закаленными в таких делах, пустили бы слезу, глядя на то, как Ивар, опустив голову и едва поднимая ноги, переступает через порог столовой, где все находились. Что-то было, конечно, из игры на публику, но все равно, контраст между уверенным в себе герцогом де Бореем, который его сопровождал, и потерянным Иваром был разительным.

Полчаса ушло на то, чтобы утешить парня пересказом всего произошедшего за время его отсутствия. Судя по тому, что вскорости Ивар начал улыбаться, лечение было подобрано правильно. Ничто не утешает нас лучше всего, чем неприятности тех, кто сделал нам больно.

Следующий час, выставив за дверь команду Кентриля – им еще в этой Академии сдавать экзамены, самозабвенно возмущались произволом преподавателей и стражи Академии, выступившей с ними заодно. Затем дружно придумывали кары на их головы, потом очень кстати подоспел ужин – оказалось, строить козни отнимало немало сил, затем…

Затем пришли Алекс, Агжей и Крайн и разогнали всех по комнатам.

Спорить никто не стал – дело шло к ночи, так что скоро на этажах стало если и не совсем тихо, то, по крайне мере, не суетно.

Мы с Лаурой уже собирались ложиться спать, когда к нам заглянул Рауль. Хотел узнать, все ли в порядке. Следом появились Дак и Ивар, и о мысли об отдыхе пришлось забыть. Сразу после них с корзинкой провианта завалился Говард. Последними, с новостями, пришли Геран и Рой. Те были неутешительными. Кто именно и от кого слышал, выяснить так и не удалось, но мергонийцы уверяли, что едва ли не лично видели переданный в ректорат список студиозусов, к которым во время сессии предлагалось присмотреться особо.

Вот тут благоразумие и должно было закончиться, но все устали от волнений настолько, что план мести решили перенести на утро, ограничившись лишь тихим протестом.

Комната была небольшой, но уместились все. Мы с Лаурой устроились на моей кровати. Ивар предпочел подоконник, забравшись на него с ногами. Говард тоже занял место у окна, передвинув ближе стул. Рауль облюбовал единственное кресло, а Дак, Рой и Геран сидели у стола, поближе к тарелке с булочками и кувшину с молоком.

Разговор шел неспешно – были заняты едой. О событиях дня не вспоминали, предпочитая более приятные темы, самой приятной из которых были приближающиеся каникулы. Кто. Где. И даже с кем.

– Это ведь баллада о Феникс? – не дав Ивару дорассказать о своих планах, спросил вдруг Рауль.

Говард, до этого чуть слышно напевавшись себе что-то под нос, прервавшись, кивнул:

– О ней. Об огненной Феникс. О потере и возрождении. О том, что он все равно будет ждать и верить. О надежде, которая рано или поздно, но соберет весь круг и вернет ярдари его возлюбленную.

– Феникс – его возлюбленная? – вспомнив сотканную из пламени девушку, не удержалась я.

– Ты… – Лаура не продолжила фразы, лишь огромными от удивления стали глаза. Похоже, вспомнила о своем обещании не спрашивать лишнего.

А вот Рауль одним вопросом не ограничился:

– Откуда ты знаешь о Феникс?

– Мой отец – Ксеран ар Тоград, – мягко, словно извиняясь, улыбнулся Говард.

– Тогда все понятно, – удовлетворился ответом Рауль.

– А мне – нет? – нахмурилась Лаура. Ей, как и мне, это имя знакомо не было.

– Один из советников короля Гердории, – вместо Говарда, ответил Рауль. – Говорят, в его библиотеке самое больше в трех Мирах собрание легенд.

– Насчет самого большого собрания не скажу, – теперь уже более открыто заулыбался Говард, – но то, что их там очень много – точно.

– А как ты оказался в Академии Бессоля? – не пропустив про легенды, поинтересовалась я. Размышляла при этом про Лайета. Тоже ведь ‘ар’ – высшая знать Гердории.

Взгляд в мою сторону был коротким, но что-то мелькнуло в глазах Говарда. Азартное, лукавое…

– У нас принято, чтобы вторые и третьи сыновья учились в других государствах, – тем не менее, довольно спокойно ответил Говард. – Многие затем поступают на дипломатическую службу, – добавил он, вновь напомнив о Лайете. Для большинства тот до сих пор был сыном дипломата из королевства за морем.

– Задел на будущее, – понимающе кивнул Рауль. – Связи, которые могут пригодиться.

– Ты ведь… тоже? – ухмыльнулся Говард, обращаясь к элиану.