Парящая для дракона. Книга 2

Да. С него все началось, и стоило мне только представить, какую цепочку событий я запустила покупкой этих двух запечатанных упаковок, впору было рвать волосы на голове. Но волосы мне были еще нужны, а с головой придется провести профилактическую работу, чтобы больше не делать глупостей.

— Почему ты мне сразу не сказал?

— О чем? О том, что Торнгер Ландерстерг снял слежку за тобой и поставил ее за мной?

Я зажмурилась, потому что у меня начинала кружиться голова. Все-таки телепорт (а особенно второй телепорт за недолгий промежуток времени) — не самое лучшее, что можно придумать для беременной женщины.

— Лаура? — Бен вгляделся в мое лицо.

— Про своего отчима, — я покачала головой, показывая, что со мной все в порядке. — Почему?

— Чтобы тебе стало еще веселее? — Он усмехнулся.

— Откуда ты знаешь про Эллегрин и Ардена?

— Это допрос?

— Это вопрос. Я хочу, чтобы между нами больше не осталось слепых пятен. Не хочу идти в новую жизнь, не представляя, кто рядом со мной находится.

Бен прислонился к окну. В неоновом свете его профиль казался выточенным из мрамора.

— Арден врач. Мы пересеклись на конференции, зацепились за одну тему. Сначала просто общались, потом профессиональное общение переросло в дружеское. Потом он спутался с Эллегрин, я начал встречаться с ее подругой. Наши уютные посиделки закончились, когда об их интрижке — это ее слова — узнал Ландерстерг. С ним мы в то время тоже пересекались, пару раз, но не задалось. Умение смотреть на всех, как на дерьмо, мне никогда не нравилось, и я не стеснялся ему об этом говорить. Это не нравилось уже ему. В итоге после ситуации с Эллегрин Арден сказал, что не хочет портить отношения с Торном еще больше, и полностью прекратил общение со мной. Признаюсь честно, это было паршиво, потому что я считал его своим другом.

Я молчала. Просто не представляла, что сказать. Что еще добавить, прибавить, убавить. Иногда, когда требуешь откровенности от кого бы то ни было, нужно быть готовым эту откровенность принять, а не просто моргать, пытаясь вспомнить хотя бы одно нужное слово. Хотя возможно, слова здесь были излишни.

— Пожалуй, это все самое страшное, что я мог тебе рассказать. Хотя нет. В детстве я нацепил на хвост виаренку ленту со звенящими банками, и он в истерике носился по дому, пока это не увидел отчим.

Я попыталась улыбнуться. Не вышло.

— У тебя был виар?

— Да. История с банками была первой и последней, потому что на следующий день отчим отвез меня в школу, привязав банки к моей ноге. В школе я, разумеется, их снял, но мне хватило. В том числе и насмешек на месяца два вперед.

— Хорошенькие методы.

— Ну, у меня был выбор. Либо порка, либо поход до школы с банками.

— Добрый у тебя отчим.

— Его воспитание мне многое дало. В частности, первую прописную истину, что нельзя злоупотреблять силой и властью над теми, кто тебе доверяет. Пойдем спать, Лаура?

Я посмотрела на лестницу, ведущую на второй этаж. Потом в сторону холла.

— Где ты был сейчас, Бен?

— Это уже похоже на серьезный супружеский разговор, — он хмыкнул. — Ну а если быть точным, минуя бюрокатические проволочки и вовсю используя связи отчима, договаривался о получении нами вида на жительство. Завтра пойдем отмечаться.

Я вздохнула.

Поняла, что смысла стоять больше нет, тем более что адреналин из меня просочился куда-то в подпространство, и я стала тряпичной куклой.

В этой квартире было две спальни, у каждой своя ванная комната. В моей была душевая и джакузи, как выяснилось, когда я туда заглянула. Не особо задумываясь, вытряхнула себя из одежды и быстро приняла душ. Потом так же быстро нырнула под одеяло полностью обнаженная (почти вся моя одежда осталась в Рагране) и поняла, что сон снова не идет.

Адреналин ушел, но вместе с ним и с водой ушла и накопившаяся за напряженный день усталость. Поэтому когда Бен заглянул, чтобы пожелать мне доброй ночи, я приподнялась на локте и откинула край одеяла.

— Что ты делаешь, Лаура? — очень хрипло интересуется он.

— А на что это похоже?

— На то, что ты не в себе и собираешься поблагодарить меня единственным и самым доступным способом, который первым пришел к тебе в голову, — он подходит и садится рядом со мной на кровать.

— И это говорит мужчина, который всеми силами меня соблазнял? — Я почему-то чувствую себя как пьяная. Совершенно, безоговорочно пьяная. — Тот, который говорил, что я веду себя как маленькая девочка? Я не девочка, Бен. И больше не хочу играть в игры. Мне надоело жить прошлым и все время бегать, поэтому заткнись и поцелуй меня, если хочешь. А если не хочешь, просто уйди, и так мы все и оставим.

— Ты не просто маленькая девочка, ты еще и шантажистка, — сообщает он, а потом склоняется надо мной и целует.