Парящая для дракона. Книга 3

— Нет, нужна до безумия осталась. Но это не значит, что я не буду говорить откровенно. Ты хотела откровенности и разговоров? Я сейчас с тобой говорю. Разговоры не всегда бывают приятными, Лаура, и уж точно не всегда легкими. Хотя мне бы очень этого хотелось.

— Тебе бы хотелось, чтобы все было по-твоему, Торн.

— А тебе не хотелось бы, чтобы все было по-твоему?

Какое-то время я смотрю ему в глаза, потом поднимаю руки вверх.

— Как скажешь. Хорошо. Я сказала все, что думаю я, ты сказал все, что думаешь ты. На этом, мне кажется, будет правильнее лечь спать. Пожалуйста, не заползай на мою половину кровати, и обеспечь себе вторую к завтрашнему дню.

— Пожалуйста, не диктуй мне, как и что мне делать, — сейчас на меня снова смотрит хищник. — Это не моя история.

— Нет, ну что ты. Твоя история — это диктовать, как и что делать остальным!

— Спокойной ночи, Лаура.

— Спокойной ночи, Торн.

Я плюхнулась на свою половину кровати, рывком натянула на себя одеяло, и закрыла глаза. То, что за моей спиной осталась огромная драконья задница (и не только), как-то не способствовал спокойному засыпанию. Тем не менее я лежала тихонько, в надежде, что он заснет, а после… не представляю, что я буду делать после.

Вся эта ситуация сама по себе — набловы экскременты. Я не собиралась подпускать его так близко, как подпустила сегодня, я вообще не собиралась его к себе подпускать. Мне всего-то и надо было, чтобы мы нормально общались, просто нормально общались, чтобы наш ребенок не испытывал ежечасно стресс и гормональный допинг, когда мы с ним находимся в одной комнате.

Ну вот и поговорила.

Нормально.

Теперь Торн Ландерстерг спит в моей кровати, а я при этом рассказала ему про Бена, про Сэфла и наговорила столько всего, что теперь отговорить назад уже нельзя.

Понять, спит ли Дракон номер один, не потыкав его куда-нибудь или не задав вопрос, не представлялось возможным, поэтому я осторожно, тихонько подползла к краю кровати вместе с одеялом. В конце концов, если у него отсутствует драконья совесть даже в зачаточном состоянии, на кресло уйду спать я.

Продвигалась я потихоньку, сантиметр за сантиметром, и когда уже почти свесила ноги с кровати, на меня положили лапу. Буквально. Чешуя скользнула по коже, не причиняя мне ни малейшего вреда, хотя искрилась ледяным пламенем.

— Не спится? — поинтересовались из-за спины.

— Судя по всему, тебе тоже.

— Заснешь тут, когда у тебя глубинный внутренний сеанс психоанализа с прямой трансляцией для меня.

Да твою ж… драконью телепатию!

— Ты все это слышал?! — уточнила я. — Все, что я думала?

— Все, — подтвердили из-за спины.

— А сказать нельзя было?!

— Зачем? Мне было интересно, до чего ты вообще додумаешься.

Нет, нормального общения у нас не получится. Не с ним. Никогда. Точно.

— Торн, это мои мысли! — взвыла я, садясь на постели. — Я имею право знать, когда кто-то их слышит!

— «Кто-то» их не услышит, — произнес он. В темноте его чешуя и взгляд горели ледяным пламенем, но кровати, как ни странно, плохо от этого не становилось. — Только я. То, что это происходит из-за твоего доверия и желания, чтобы я это услышал…

— Я совершенно точно не хотела, чтобы ты это услышал!

— … мы уже обсудили. Осталось только понять, как это работает, чтобы научить тебя осознанно это отключать и включать.

Я взялась за голову. Буквально.

— Серьезно, Лаура. Ты считаешь, что я должен тебе об этом говорить? Я надеялся, что ты заснешь, и мы оба сможем поспать.

— Очень смешно.

— Не смешно. Завтра Арден проведет ряд анализов, которые помогут понять, в каком состоянии находится твое пламя и мозговые волны, когда это происходит. После этого мы с ним попытаемся это перевести на язык пламени, чтобы именно с точки зрения пламени, его внутренних процессов, ты могла это контролировать. Но если мы оба не выспимся, утром ничего не получится, придется отложить это до вечера, а может быть, и до послезавтра.

— Почему?

— Потому что завтра я поеду к Эллегрин.

— Торн, — мне как-то резко расхотелось спать еще больше, — Арден говорил именно об этом. Ты всегда действуешь напрямую. Ты меня вообще слышал? С ней в любой момент может произойти то же самое, что с Лодингером, когда отложенный приказ, точнее, спусковое слово, превратило его в овощ.

— Не совсем, судя по тому, что он творил потом, — Торн указал на подушку. — Ложись спать.

— Я не хочу спать! Я не то чтобы в восторге от Эллегрин, подругами мы не были и не станем, но я не хочу, чтобы с ней случилось что-то из-за чьей-то политической многоходовки.

— С ней все будет в порядке, Лаура.

— Особенно когда спустя пару дней после пребывания Ардена в резиденции ты к ней поедешь.

— Девочка моя, ты и так сделала слишком много. Ложись спать.

Я так и не поняла, что это было — тонкий сарказм или толстый намек на то, что я наделала дел. Спорить было бессмысленно, потому что я и правда наделала дел, а обиднее всего было то, что мы их вместе наделали. Но почему-то всегда «наделавшей девочкой» была я.

Дабы не превратить продолжение нашего разговора в очередную перепалку, я действительно легла.

— Подсветку выключи, — кивнула на чешую. — Спать мешает.