Парящая для дракона. Книга 3

Я закрываю глаза и сползаю пониже под одеяло.

— Лаура. Ты не понимаешь…

Глаза приходится открыть.

— Так объясни мне! Как я пойму, если ты мне ничего не говоришь? Или ты правда считаешь, что для меня лучше оставаться в блаженном неведении?! Знаешь, почему у меня не было даже всплеска пламени, когда я узнала о беременности Солливер?! Потому что ты мне сказал о ее беременности!  Потому что я узнала об этом от тебя!

Я сорвала с себя все проводные датчики, из-за чего аппаратура опять возмущенно завопила, а с беспроводными можно было спокойно свернуться клубочком под одеялом, что я и сделала.

— Хорошо. — Торн приблизился и снова опустился рядом со мной на кровать. — Солливер. Помолвка с ней расторгнута, и сейчас она занимается тем, что записывает провокационные видео, собирающие в торговых центрах митинги, которые полиция уже устала гонять. Очень многие с ней согласны — в том, что она потеряла ребенка из-за того, что я привез тебя. Кадгар уволился пару дней назад, не выдержал прессинга, нового пресс-секретаря я пока не нашел. Мои рейтинги сейчас переживают не лучшие времена, реформу называют показухой и желанием подняться за счет привлечения большего числа избирателей среди людей. Крейд сбежал. Твой выброс пламени спровоцировал небывалую аномалию, притянувшую драконов, и теперь Мировое сообщество требует предоставить записи камер и дать разъяснения по поводу происходящего.

По мере того, как он говорил, его голос из обычного ледяного становился все ниже и ниже, срываясь чуть ли не на рычание.

— Как думаешь, почему я не хочу обо всем этом с тобой говорить, Лаура?! Потому что я до одури, безумно боюсь, что с тобой что-нибудь случится. Боюсь тебя потерять. Боюсь, что вся медицина мира не справится с тем, во что тебя превратили, и тогда…

Он осекся, а я замерла. От полоснувших меня чувств стало зябко даже под одеялом. Зябко и в то же время тепло. Я все-таки села на постели в тот момент, когда он уже собирался подняться. Накрыла его руку своей, и захоти он ее сейчас отнять, сделал бы это не особо утруждаясь.

Но он не захотел.

Торн взглянул на меня, и в это мгновение меня почему-то ударило в сердце с такой силой, что я на миг перестала дышать. Я видела взгляд иртхана и дракона одновременно, как это возможно, не представляла, но этот внутренний взгляд застывшего под властью человека зверя был не менее проникновенным и близким.

— Во-первых, меня превратили не во что, а в кого-то. Смею заметить, что при всех своих талантах откладывать странные яйца и призывать драконов, не призывая их, я по-прежнему остаюсь человеком… ну или просто непонятно кем женского пола. Надеюсь, тебя это не смущает?

В синих глазах полыхнуло пламя, но я его опередила:

— Мы справимся со всем вместе, — сказала тихо. — Помнишь, я сказала, что я с тобой? Надеюсь, что и ты со мной, Торн. Вся медицина мира может быть, даже не представляет, что со мной делать, но мы справимся. Только если ты со мной. Ты же со мной?

Он судорожно вздохнул, а потом снова притянул меня к себе. Я обняла его в ответ, и поскольку объятия получились слабенькими, Торн поднял подушки повыше и устроил меня у себя на груди.

— Две недели вышли насыщенными, — сказала я.

— Очень, — подтвердил он.

— И что Мировое сообщество хочет… в смысле, зачем ему внутренние камеры?

Торн ощутимо напрягся.

— Затем, что Халлорану нужно средство давления на меня. То, что я показал тебе… твоя сила не для всех, Лаура. Не для глаз иртханов, не говоря уже про людей.

— Халлоран хотел мне помочь, — напомнила я.

— Умереть? — Торн усмехнулся. — Ферверн всегда был отдельно стоящим государством. Несмотря на то, что наши правители входили в Мировой совет со дня его основания, мы всегда держались особняком. Многим это не нравится, сейчас — особенно. Халлорану это не нравится вдвойне. Он привык, что его власть простирается за пределы Аронгары, и то, что она не может зацепить Ферверн…

— Может, стоит дать ему то, что он хочет? — спросила я.

— То есть?

— Если он хочет принимать участие в политике Ферверна, пусть принимает. С условием, что ты — и любой член правления в равной степени смогут принимать участие в политике Аронгары.

— Нужна мне его Аронгара. — Торн усмехается, а я тянусь к его губам и касаюсь уголка кончиками пальцев.

Всего лишь одно мгновение — и он перестает улыбаться, а я отдергиваю руку, как будто обожглась. Этот неосознанный жест, который совершенно не в тему, ни к месту и которого не должно было быть… что это вообще было?!

Я пытаюсь отодвинуться, но он меня не пускает.

— Куда ты опять собралась, Лаура?

— На подушки.

— Ты плохо себя чувствуешь?

— Нет. Просто… между нами еще ничего не решено, и все это совершенно не вовремя.

Торн глубоко вздыхает, а по ощущениям, внутри у него клокочет концентрат ледяного пламени. Если оно вырвется, мы окажемся в зимней пещере, а с носов будут свисать сосульки.

— Между нами все уже давно решено.

— Нет, — я качаю головой. — Прости, если дала тебе повод думать, что это не так.

Хорошо, если только с носов.

— Ты сейчас издеваешься? — Он смотрит на меня. — Или ты и не прекращала это делать? Что вот это такое было?