Парящая для дракона. Книга 3

— Я имею в виду, какой у него при этом был вид? Голос, интонации?

Теперь уже брови приподнял Даргел.

— Мне нужно понять, считает ли он это моей очередной блажью.

— Почему бы тебе просто не спросить у него?

Если бы это было так просто.

Я так и вижу наш диалог: «Торн, что ты думаешь о моем желании написать сценарий для нового формата — аэрошоу, постановкой которого займется Джерман Гроу?» — «Я думаю, что тебе стоит сидеть в резиденции, Лаура, и откладывать яйца».

Нет, разумеется, так он не скажет, но больше всего я боялась, что смысл его ответа будет именно таким. Потому что это будет значить, что все, от чего я бежала, все еще в силе, и что никаких перемен в отношениях между ним и мной нет и не может быть.

Говорить об этом Даргелу, я, разумеется, не стала. Быстренько свернула разговор на то, что действительно пишу сценарий, хотя после возвращения из сна написала от силы две строчки, и пожелала ему быть уверенней в разговоре с Мел.

— Ты — не он, и она уже взрослая девочка, чтобы это понять, — сказала я.

Брат согласился. Для вида, потому что было заметно, как он волнуется, но обещал перезвонить и рассказать, как все прошло. В итоге сегодня вечером он делал предложение своей девушке, а я собиралась на встречу с драконами. На этот раз зачехляться пришлось не только в утепленный костюм и ботинки, но еще в маску-респиратор, не позволяющую легким превратиться в кусочки льда при вдохе.

Торн маску надевать не стал.

— Мой организм адаптируется к любым условиям холода, — произнес он. — Ледяное пламя.

Я не стала говорить, что мой организм, похоже, тоже это умеет, да и зачем? Проверять пределы своей выносливости не хотелось, даже исходя из соображений собственной безопасности, не говоря уже о безопасности Льдинки. Помнится, в детстве я была совершенно безбашенной, и как-то мы с Рин решили попробоваться высунуться за окно и сказать: Р-р-р-р!!! — как раз во время Ледяной волны.

— Ничего не случится, — уверяла меня Рин. — Главное при этом не дышать.

В общем, окно мы открыли, и я даже сказала: «Р-р-р-р!». Потом мне лечили обморожение слизистой глаз, а Ингрид ругалась на Рин и говорила, что никогда больше ноги ее не будет в нашем доме.

— Вашей девочке еще повезло, что она вообще не лишилась зрения, — сказала тогда врач.

Сейчас я понимала, что, возможно, тогда мне не просто повезло. Хотя повезло, наверное, но не так, как мы все решили.

— Очки, — Торн протянул мне защитные очки и проверил, что они сидят плотно.

А я в очередной раз вспомнила о Рин, о том, сколько мы с ней уже дружим.

И о своих словах: «Я не забуду о том, что вы для меня сделали».

Я сказала это в ночь перед отъездом в Рагран, когда мы с ней секретничали в доме ее родителей. То, что происходит между нами сейчас, а точнее, то, что не происходит, кажется противоестественным и диким. Мы же собирались танцевать друг у друга на свадьбах! Мы же знаем друг друга, как… как…

Ладно, сейчас думать об этом не стоит. Вот схожу к драконам, отпущу их поесть и в туалет, тогда и вернусь к этой теме. А пока…

Пока мы идем по уже полностью восстановленной и более чем жилой резиденции. По крайней мере, сейчас она не похожа на тот холодный бездушный дом, в котором я впервые оказалась здесь. Но даже в том доме у меня были друзья. Как так получилось, что сейчас их нет?

— Дораж Эмери здесь больше не работает? — озвучиваю я свою мысль, которую не решалась озвучить очень и очень долго.

— Нет.

— Почему?

— Он уволился после того, как ты уехала. После того, как я отослал твоего отца. Высказал мне все, что обо мне думает, и уволился. Я не стал его задерживать.

Я поворачиваюсь к Торну:

— Ты не стал его задерживать?!

— Я тогда никого не задерживал. Мне хотелось избавиться ото всего, что напоминало мне о тебе. Ото всех. Максимально. Мы пришли.

Мы и правда стоим перед выходом на дорожки к парку. Что ни говори, а мысли о Рин и разговор о Дораже здорово мне помогли, потому что сейчас сердце неожиданно проваливается в пятки: через стекло я вижу исполинские очертания мощных, яростных зверей. Снежные драконы окружают резиденцию, и по сравнению с ними я кажусь просто крохотной. Несмотря на то, что я два дня обнималась с Верражем и Гринни, на то, что драконенок еще подрос, сейчас я чувствую себя ходячим снеком.

Стоит мне об этом подумать, как Торн берет мою руку в свою.

Двери распахиваются, и мы вместе шагаем в ледяную пасть.

Драконов здесь десятки. Большинство из них сидят или лежат, несколько кружат над резиденцией, и то, что называется моим сердцем, медленно проваливается в трусы и ниже, звякая как пустынная ледяшка где-то на уровне пяток.

— Если я сейчас упаду в обморок, они меня сожрут или тебя? — спрашиваю у Торна.

У меня микрофон, у него наушник, потому что в такой амуниции очень сложно общаться без микрофона.

— Давай не будем это проверять, — произносит он, и, судя по интонациям, я его здорово повеселила. — Представь, что это я. Просто меня много.

Да мне тебя одного много.