Парящая для дракона

– Исходя из того, что он звонил мне десять минут назад, пятьдесят на пятьдесят.

А можно я его стукну?

Впрочем, если и надо было кого-то стукнуть, то это себя. Понадеялась на будильник, называется! Хотя раньше…

Будильник!

Я мысленно застонала, осознав, что оставила мобильный в номере, но возвращаться – значит, терять время, поэтому я влетела в лифт, а спустя пять минут – уже в аэрокар. Управлял им Крейд, и мне все время хотелось попросить его лететь быстрее. Впрочем, если вспомнить, чем закончилось мое желание полетать быстрее, то лучше не надо. Если я обнаружу Эллегрин рядом с Торном…

Вот она бы точно согласилась с ним пойти. И совершенно точно не сбежала бы с обеда.

Так, все, хватит.

Отправить Эллегрин пинком с горки я не могла, поэтому отправила ее пинком из собственных мыслей и прилипла к окну аэрокара. Вчера нелюдимые, сегодня горы были раскрашены сотнями разноцветных шапок и курток: желающие посмотреть на соревнования выстроились вдоль трасс (разумеется, уже ближе к финишу) за ограждениями и внизу. Наверх, разумеется, никого не пускали, кроме участников, но я тщетно пыталась высмотреть там Торна. Если бы его завернули в фервернский флаг, может, мне это и удалось бы, а так…

Без вариантов.

Огромные экраны, расставленные для тех, кому не удалось подобраться к ограждению (привет, я!), транслировали происходящее на трассе, и сейчас там спускался лыжник из Фияна. Об этом бормотал комментатор, об этом же говорила бегущая голографическая строка, подсказывающая, какую спортсмен-любитель развил скорость.

– Вы не знаете, каким должен спускаться ферн Ландерстерг?

– Последним.

Я внимательно посмотрела на Крейда:

– А сразу вы сказать не могли?

– Вы не спрашивали.

Драконий… отросток он, а не правая рука Стенгерберга.

Я вылетела из аэрокара на забитой самыми разномастными машинками парковке, устремляясь к толпе. Фиянец как раз завершил спуск, и его приветствовали овациями. Уходил спортсмен в отдельный коридорчик, тянущийся между ВИП-ложами или чем-то похожим, – по крайней мере, там восседали счастливчики, которым не надо было стоять. Это напоминало террасу в ресторане, на которой мы сидели с Торном: на специально возведенном возвышении установили мягкие кресла и согревающие лампы-факелы. В одном из таких со скучающим видом устроилась Эллегрин. Облокотившись о перила, улыбалась то и дело вскидывающим на нее голову собравшимся.

– Откуда здесь столько людей?

– На время соревнований открывается свободный доступ для посещения курорта.

– А что насчет безопасности?

Крейд посмотрел на меня, как мне показалось, впервые серьезно за все время нашего знакомства.

– Можете поверить, ферна Хэдфенгер, безопасность здесь на высшем уровне.

Я, наверное, слишком долго общалась с Торном, потому что замечала и отдельно стоящих секьюрити, и затерявшихся в толпе. И парящие камеры, и… впрочем, все это не отменяло того, что лыжники здесь на открытой местности.

Да, я действительно слишком долго общалась с Торном.

– Ферна Хэдфенгер. Все хорошо?

– Все. – Я глянула на очередного несущегося по склону участника. – Почему вы спрашиваете?

– Вы держитесь за голову.

– А, – я отняла руку от лица, – пойдемте!

– Ферна Хэдфенгер! – Крейд перехватил меня за секунду до того, как я бы нырнула в толпу. – Для вас забронировано ВИП-место.

Супер! Это мне теперь рядом с Эллегрин сидеть придется, значит?

Потому что единственное свободное место оказалось рядом с ней!

– Как вообще бронируются эти места? Они разве не по номерам?

– Нет, они просто в особой зоне. Те, кто бронирует сдвоенные, разумеется, не будут разделены.

И правда, несколько пар сидели на специальных двойных диванчиках.

Р-р-р!

– А могу я здесь постоять? У вас же здесь безопасность на высшем уровне.

– Нет.

Это было сказано крайне категорично. Настолько категорично, что я поняла – либо в номер, либо к Эллегрин. Поэтому направилась вместе с Крейдом к лестнице через универсальные сканеры. Пропустили нас, разумеется, без разговоров. Хотя лучше бы не пропускали.

Потому что стоило мне опуститься в кресло, Эллегрин чуть подалась ко мне и, ослепительно улыбнувшись, произнесла:

– Лаура! Я так счастлива тебя видеть!

Она что, выпила? Это была первая мысль, и, к счастью, мыслью она и осталась.

– Добрый день, – сдержанно отозвалась я.

Потому что нельзя отвечать «иди ты в пустошь», даже если очень хочется.

– Почему ты такая напряженная? Я понимаю, наше знакомство не совсем удалось…

Это она называет «не совсем»?

– Но я готова признать свои ошибки и очень хочу с тобой подружиться.

– А я нет.

Судя по выражению лица, Эллегрин не особо расстроилась.

– Фи, как грубо. Я думала, мы можем поговорить как цивилизованные женщины.

– Как цивилизованная женщина я бы предпочла никогда больше с тобой не встречаться. – Я посмотрела на нее. – Но поскольку это единственное свободное место, а мне необходимо присутствовать на соревнованиях, я предлагаю сделать вид, что мы друг друга не знаем.

Вот теперь ее слегка перекосило. Правда, она в тот же момент вспомнила, что собиралась улыбаться – и мне, и окружающим, и откинулась на спинку кресла.

– Кажется, кому-то не помешает расслабиться.