Парящая для дракона

– Журналисты, – подчеркивает она. – Ситуация, в которой вы оказались, весьма неоднозначная. Именно поэтому приглашены ваши близкие, и комментарии с нашей стороны будут такими: вы оказались рядом, когда погибла мать драконенка, и вы были первой, чей запах он уловил. Он воспринимает вас как близкое существо, и вам необходимо находиться рядом, потому что иначе он отказывается принимать пищу.

Ну что я могу сказать? Ни слова неправды. Она пересказала мне все то, что я и так знала.

– По поводу вашего интервью. У вас будут спрашивать о том, как получилось, что вы оказались в пустоши. Возможно, последует несколько вопросов о ваших отношениях с ферном Ландерстергом. – У нее дернулись ноздри, как будто она принюхивалась к запаху в кабинете отца. Учитывая, что он не терпел сторонних запахов и даже не использовал туалетную воду, пахло здесь исключительно свежестью. – Мне нужно понимать, что вы готовы ответить, потому что акцентировать внимание журналистов и запрещать им задавать подобные вопросы – значит, привлекать к теме всеобщее внимание.

Она постучала ногтями по столу и бросила взгляд на планшет.

– Итак?

– Это ваша личная инициатива? – спросила я.

Пресс-секретарь подняла голову.

– Простите?

– Это ваша личная инициатива – уточнить, что мне отвечать по поводу наших отношений с ферном Ландерстергом? – терпеливо переспросила я.

Уголок ее губ дернулся.

– С чего такой вывод?

– С того, что, когда мы говорили с ферном Ландерстергом, речь шла исключительно о нашей позиции в отношении драконенка.

– Вы же понимаете, что эта ситуация провоцирует много лишних вопросов? – Она посмотрела на меня, прищурившись. – И от того, как вы на них ответите, зависит ваша репутация? А следовательно, репутация ферна Ландерстерга?

Мне захотелось кинуть в нее подставкой под планшет и перо, на которой красовался глобус. Можно просто глобусом, он маленький.

– Я не сделала ровным счетом ничего, чтобы испортить репутацию ферна Ландерстерга.

– Ваши показательные выступления на катке не считаются?

Что я там говорила про глобус?

Лучше сразу подставкой, планшетом, пером и глобусом.

– А вот это, – сказала я, – совершенно не касается вас, ферна Хайц. Эту ситуацию мы обсудили с ферном Ландерстергом в личном порядке. – Я сделала упор на слово «личном». – Поэтому, если не возражаете, давайте вернемся к вопросу о драконенке и моем проживании в загородной резиденции ферна Ландерстерга. Как вы правильно упомянули, вместе с моими близкими.

Пресс-секретаря слегка перекосило. Не исключаю, что у нее просто зачесалось в носу, но лицом она владела отлично, поэтому мы продолжили практически сразу. Первое интервью должно было состояться завтра, на нем нам предстояло позировать с драконенком. Основной упор в нем делался на то, что мы спокойно сосуществуем вместе и что он не представляет для меня никакой угрозы. Список вопросов пока утверждался, но главным была именно моя безопасность и спасение звереныша, оставшегося без матери.

Второе должно было состояться уже после экзамена и было пока под вопросом. На нем предполагалось осветить тему прецедента, когда драконенок признал матерью (или вроде того – это она сухо прохрустела губами) человека, то есть самую обычную женщину. Этот феномен заинтересовал многих, но дело было не только в этом. Предполагалось разобрать возможность самого существования людей рядом с драконами.

Зато теперь становилось понятно, почему второе интервью было под вопросом – слишком провокационное и слишком не для Ландерстерга. Насколько я поняла, его позиция по поводу щитов была крепче многовековых скал.

Обсудив все детали и сообщив, что уточненный список вопросов мне скинут ближе к вечеру, а перед интервью со мной проговорят ответ на каждый, ферна Хайц покинула кабинет.

Я же еще несколько минут посидела, глядя на глобус, а потом последовала за ней. Провожать мне ее не хотелось, и пусть это было десять раз невежливо, я свой лимит вежливости на сегодня уже исчерпала. Равно как исчерпала желание думать о том, что вопросы и все, что она мне сказала, можно было бы обсудить лично и наедине.

Но мы же Дракон номер один, зачем заморачиваться такой ерундой.

Лучше прислать очередную длинноногую брюнетку, у которой при виде меня начинается зубовный скрежет.

Какая мне разница!

– Лаура, мы готовы, – сообщила Ингрид, когда я вышла в холл. – Ты почему не вышла проводить ферну Хайц?

– Она очень спешила. – Я кивнула. – Сейчас поднимусь за Гринни, и можем лететь.

Гринни запрыгнула мне на руки, стоило опуститься рядом с ней на корточки. Заурчала тихонечко, напоминая мне о том, кто ждал в загородной резиденции.

– Познакомлю тебя кое с кем, – пообещала я.

– Вирр?

– Все, пойдем. И не вертись, а то посажу на поводок.

Вертеться Гринни не перестала, но поводок во флайсе точно будет лишний. По-хорошему, стоило бы посадить ее в переноску, но я решила, что совсем крохе спокойнее будет у меня на руках.

Крохе, может, и было.

– Лаура, почему без переноски?! – возмутилась Ингрид, когда мы спустились.

– Она совсем маленькая. Ей будет страшно лететь на такой высоте в пластиковой коробке.

– Как-то же она сюда долетела!