Пария

— Но вы этому не верите? — поинтересовалась я.

Он потер шею сбоку.

— На мой взгляд, куда более вероятно, что это лишь использование старого имени в новых целях. Возможно, когда-то, еще до Объединения, существовало нечто, называвшееся когнитэ. За десять тысяч лет, прошедших с той поры, другие тайные общества и ордены набредали на это имя, брали его себе и утверждали, что они — преемники тайного знания. Я думаю, что когнитэ называли себя тысячи разных культов, существовавшие в течение многих лет, иногда даже культы, которые воевали между собой. Если бы ты решила разобраться в этом вопросе — не сомневаюсь, повсюду, где обитают люди, ты обнаружила бы дюжины тайных братств, каждое из которых заявляло, что оно и есть настоящее когнитэ. Но не думаю, чтобы одна организация смогла бы просуществовать так долго.

— Империум смог, — заметила я.

— Разница очевидна, — ответил он. — Его ведет ничто иное, как бессмертная воля Императора. Нет ничего, что могло бы обеспечить когнитэ столь же долгое существование.

Он взглянул на меня.

— Проще говоря, — заключил он, — сейчас когнитэ — это, если угодно, антипод Инквизиции, ее темное отражение. Их операции, действия и цели очень напоминают наши, за исключением того, что мы действуем во имя Императора, а они — нет.

— То есть, они — ваш теневой близнец, как Пыльный Город. Скрытое и противостоящее отражение? — уточнила я.

— Верно.

— И со мной, полагаю, такая же история, — продолжала я. — Тайная версия чего-то… вернее, кого-то другого?

— Ты права, — согласился он.

— Я хочу помочь вам, — сказала я. — Думаю, мне удастся привести вас к Королю. Если я — действительно то, о чем вы говорите, для него я — ценный инструмент. Он пожелает вернуть меня, чтобы использовать по назначению. В конце концов, он потратил предостаточно времени, чтобы создать меня. Думаю, вы должны позволить мне быть тем, чем он хочет, чтобы я была. И тогда я приведу вас к нему.

Он кивнул.

— Здравое предложение, — заметил он.

— Но это может быть опасно, — предупредила Медея. В ее голосе звучало неподдельное беспокойство — и за это я почувствовала к ней настоящую любовь.

— Да, но оно… — возразил Эйзенхорн, — …звучит как долгосрочный план, который заслуживает внимания, и мы…

Я перебила его.

— Я помню, что вы говорили вчера ночью, о терпении и долгосрочной стратегии, но нам представилась возможность, которой необходимо воспользоваться, пока она не исчезла. Иначе может быть слишком поздно.

Медея поднялась со своего места и подошла ближе, чтобы слышать наш разговор. Эйзенхорн знаком показал, что я могу продолжать.

— Я понимаю, что нам не следует рубить сплеча, — произнесла я, — и я знаю, что для вас предпочтительнее вести длительную игру, но у меня есть шанс выйти на связь с когнитэ из Зоны Дня и вернуться к ним. Еще неделя… да что там — еще несколько дней, и этого шанса не будет. Я должна действовать быстро, чтобы дверь не захлопнулась перед нами.

— Мне все это не нравится, — заявила Медея.

— Мне тоже, — согласился Эйзенхорн. — Но давай дослушаем, что она скажет.

И соглашение было достигнуто. Эйзенхорн позволил Проклятому сопровождать меня на встречу сегодня вечером.

— А без него мы туда не вломимся? — поинтересовался Нейл. Он вообще производил на меня впечатление человека, который считает лучшей тактикой вломиться куда-нибудь, независимо от того, насколько этого требуют (или не требуют) обстоятельства.

— Нет, — возразила я. — Подумайте об этом как о задании, мистер Нейл. Когнитэ направили Лайтберна, чтобы он доставил меня к ним. Они ожидают увидеть именно его, когда я вернусь. Он теперь — часть моей роли.

— Но ему можно доверять? — засомневался Нейл.

— Я ему доверяю, — ответила я. — Он принял на себя этот обет, это часть его покаяния — и он не позволит себе вернуться без меня. Он вообще довольно упорный, и повидал такие вещи, от которых кто-то другой, послабее, просто отказался бы от своего обета.

Нейл пожал плечами.

— Он проявляет силу духа и преданность, которые я нахожу весьма впечатляющими, — заметил Эйзенхорн.

Это, похоже, убедило Нейла и Медею.

— Ты знаешь, как его угораздило стать Проклятым, этого Лайтберна? — поинтересовался Нейл.

— Он мне не говорил, — ответила я. — И никому другому, наверное, тоже.

Нейл отвел меня в оружейную Бифроста, укрепленную комнату на десятом этаже — думаю, когда-то она была спортивным залом. Там размещалась впечатляющая коллекция холодного, лазерного и тяжелого стрелкового оружия, разложенная по ящикам, клетям с отделениями, картонным коробкам, просто завернутая в промасленную ткань.

Он нашел для меня приличный лазерный пистолет старой модели, который нужно было перезаряжать после каждого выстрела, и простой, массивный короткоствольный револьвер, чтобы носить во внутреннем кармане. Оба были в отличном состоянии, но выглядели совсем не новыми и видавшими виды — при взгляде на них вполне можно было поверить, что их прикупили по случаю где-то на улицах.

— У тебя есть что-нибудь из холодного оружия? — спросил он.

— Вот, — показала я серебристую булавку.

Он взял ее у меня и довольно долго разглядывал.