Парикмахерия

В моё время так деревню ставить нельзя — место под огороды при подворьях должно быть. А здесь огороды — за огородой. За тыном, за частоколом. Застройка получается довольно плотненькая. Но не сплошная, как в Европах. Недостаток места в поселениях хомосапиенсов возникает из-за необходимости оборонительной линии. Тын, частокол, палисад, огорода. Чем она короче, тем лучше её защищать. «Оборонительные порядки противника при отступлении уплотнились, в то время как наши наступающие армии — растянулись». Это про Польский поход Красной Армии, он же — «третий поход Антанты». Впрочем, так же можно почти про любой бой хоть в древности, хоть в Новейшем времени.

Здесь это все всенародно понимают и формулируют на уровне фолька: «Хороши хоромы, да нет обороны». Без тына — никак.

Европейские горожане настолько не хотели вылезать за городские стены, что ставили дома стенка к стенке. Улица образовывалась фасадами домов. И выступающие, из-за недостатка места, вторые этажи почти смыкались над улицами, обеспечивая приятный полумрак и раздолье для всяких «потьмушников», влюблённых, крыс и микробов. Солнечный свет, который кучу мрази сам по себе уничтожает, не доходил до мостовых европейских городов.

Южнее, где с микробами ещё веселее, в ходу «греческая» застройка. Глухие, каменные или глинобитные, задние стены заборов, домов, построек — вдоль улиц. Места общественного пользования совершенно не затенены, выжигаются жарким южным солнцем и в рассадники не превращаются. Открытые стены с окнами, дверями, террасами — фасады в нашем понимании — внутрь, в патио. Застройка, как наша «избушка на курьих ножках» — к людям задом. Слепо-глухо-немая. Глухие стены до такой степени, что не только окон, но и дверей иногда нет. В «1001 ночи» хорошо выпивший с халифом аристократ в Багдаде, по дороге домой мочится у стены чьего-то дома и опасается: как бы его кто-нибудь в спину ножом не ударил. Но вместо кинжала под лопатку ему на голову опускается корзина. В которой его и втягивают в покои прекрасной дамы. Поскольку других входов в этот дом — нету.

В перенаселённом Иерусалиме даже в конце 19 века народ отказывался селиться за стенами города. И только когда на деньги европейских благотворителей был отстроен целый микрорайон, когда за переезд стали давать серьёзную денежную премию, а само жилье было бесплатно, — несколько сот самых нищих и бездомных семей согласились перебраться на другую сторону «геенны».

На Руси застройка принципиально иная — усадебная, подворная. Улица ограничивается не стенами, а заборами усадеб. Причина простая — на Руси строят из дерева. И страх пожара сильнее страх нападения. Как выгорают деревянные города… Когда Тохтамыш, через полтора года после русской победы на Куликовом поле, осадил Москву, жители набили грамотами своими все каменные церкви в городе на высоту своего роста. Всё сгорело. Но это города, о них хоть иногда в летописи что-то промелькнёт. А деревни просто горят регулярно. Без всяких «тохтамышей».

Мои современники не имеют, в большинстве своём, личного опыта таких несчастий. И слава богу. Хотя… — не по-русски это. По нашему, по исконно-посконному, должно быть как у Некрасова:

«Не то ли вам рассказывать,
Что дважды погорели мы,
Что бог сибирской язвою
Нас трижды посетил?»

И то правда — два пожара да три эпидемии да один сын в рекрутах — за одну, ещё вполне не завершённую, жизнь крестьянки «с красивыми ресницами» во второй половине даже 19 века…

«Ногами я не топтана,
Верёвками не вязана,
Иголками не колота…
Чего же вам еще?».

Говорить не о чем. Скучная, благополучная, размеренная жизнь. Мор, да глад, да пожар, да рекрутский набор…

«И ужас народа при слове «набор»
Подобен был ужасу казни».

Так вот — до этого «благополучия» — ещё семьсот лет. Фольк так и говорит: «Ох, господи, не доживу».

Не будем «доживать», будем жить. И попробуем организовать своим смердам и холопам максимально близкое подобие этой самой «скуки». С максимально однообразной сельской жизнью.

В середине поселения поставим общинный дом. Типа сельсовета в комбинации с клубом. Я что, учиться не умею? Сделаем как в Паучьей веси. Смысла пока не улавливаю, но, наверное же есть — не дураки же делали. Здесь же сделаем общую площадь. Ну, не площадь — так, свободное пространство оставим. Посиделки там, сельские сходы, развод скотины… Тут же, пониже, колодец выкопаем.