Парикмахерия

Так и с отпеванием. Установленный мною впоследствии запрет на отпевание «худых людей», не токмо татей, в бою убиенных, но и воров, и иных крамольников, многие хулы и злобы на меня воздвиг. Однако же и множество душ христианских от глупой да ранней смерти спас. Страх божий небесный да закон мой земной немалое число человеков от злодейств отвратили.

На этом мы разошлись. Я со своими отправился на заимку, хорошенько нагрузившись взятыми из хозяйства покойного владетеля вещичками и припасами. Чеснок у Перуна с прошлого года остался. Добрый продукт, злой, аж слезу вышибает.

А местные мужички потопали к своим «смешливым» семействам. Жаль, не могу послушать, как недавние насмешки вернуться к главам домов. «Бумеранг — это штука, которая всегда возвращается. Если послали правильно». Не уверен насчёт количества смеха, но слёзы в селище будут. Или я не знаю наш народ. Судя по ночным экзерсисам Ивашки с Кудряшковой бабой — в Пердуновке ожидается «ночь любви». Мужички просто так своё унижение «парикмахерией» не проглотят. Обязательно «спустят по вертикали власти». Поскольку на самом нижнем уровне местной социальной иерархии находятся младшие дети и собаки, то реву и лаю будет много.

У меня нет иллюзий: чистоту в жилищах они не наведут. «Собака лает — ветер носит» — это нормальное отношение россиян к очередному начальственному выверту. Сам такой. Правда, у местных обоснование другое: тиф, чума, холера, дизентерия…, кровавый понос — наказание божие. За грехи. Нужно молиться, поститься и в церкви жертвовать. Причём здесь вошки-блошки? Поддержание чистоты требует ежедневного постоянного труда. А мор… то ли будет, то ли нет. Мабуть, колысь, авось… Так нафига каждый день самому корячится? На всё ж воля божья.

Новые обычаи, изменения образа жизни с одного начальственного окрика не устанавливаются. От моего визга ни зубы чистить, ни задницы подмывать они не начнут. Это всё придётся вбивать годами ежедневных проверок с обязательным и неотвратимым наказанием. «Ежевечерне кричащими ягодицами». По-хорошему, надо было бы уже сегодня устроить полномасштабную поверку. И прогнать всё население через поголовную стрижку и тотальное проваривание барахла. Но чуть прижму — пойдёт «всенародное возмущение». Грязнуль и нерях. И кого-то придётся убивать. Чтобы выжившие начали блох давить. Чего-то мне не хочется.

Может, обойдётся? Живут же они. Хозяйства у них — устоявшиеся, народу прохожего толпами — нет. «Родные» блошки «пришлых» блох не пустят. Может как-то потихоньку-полегоньку? Тихой сапой, маленькими шажками? Как-нибудь… милосердно? Нет, ну правда: снова ломать, напрягать людей, снова захлёбываться в этом во всём… в потоке негативных эмоций, в злобе и ненависти окружающих… Напрягать душу свою… Да что я, зверь лютый?! Лучше как-то по-доброму, как-то благостно… Иван-милостивец… Звучит…

И вновь повторю я: и милость моя — смерть ваша, аки и ярость моя. Не ищите у меня милости. Ибо и она — мука ваша. Даже лишь увидевший меня, лишь на одной со мной земле воздух вдохнувший — обречен. Ибо пришёл я, здесь я уже. И оттого видно стало, что снисхождение, о коем молите, есть гибель ваша. Вас и детей ваших. Гибель глупая, мучительная, бестолковая. Не ищите пощады — не будет её!

Нет, ну что за жизнь! Ну ни на минуту отойти нельзя! Какой идиот сказал, что в средневековье жизнь была спокойной? Проблемы создаются не количеством людей, а степенью их близости. В третьем тысячелетии всё просто: появилось дурное настроение, съездил в другой город, прямо на перроне набил первому попавшемуся морду — и быстренько назад. Эмоциональная разрядка, никакого стресса. И никто не найдёт. А здесь и искать не надо — все на одном пяточке крутятся. Ты ему в морду плюнул — он в драку лезет. Бумеранг-с, однако. Причём не тупая австралийская палка, а со всеми вывертами высшего пилотажа, свойственными человеческой психике в замкнутом пространстве.