Парикмахерия

Значится так — причина депрессии понятна. Детство играет. Средство известно — вырасти и заматереть. Не «заматерить» — это я и так умею. А вот вырасти…. Поскорее бы.

" — Папа! Когда же я, наконец, выросту?!

– Для меня — никогда. Для себя — скоро. А пока постарайся запомнить себя.

– Зачем?

– Когда-нибудь и у тебя будут свои дети. Если ты запомнишь себя сейчас — тебе будет легче понять их потом».

А пока? Может, если «трахаться почаще» — полегчает? Полегчает. Верёвку для «повеситься» будешь искать не каждые полчаса, а только три раза в день — на завтрак, обед и ужин. Такое средство — от прыщей хорошо помогает. А вот в остальной части трубопроводной системы, гордо именующей себя «человек», безобразия продолжаются. С постоянной отдачей в акустику: то — беспричинное «хи-хи», то — такое же «у-у».

Терпеть, считать дни, и надеяться, что не будет «мучительно стыдно за бесцельно наломанные дрова».

Чем хорошо дно «бездны уныния»? Из него только одна дорога — вверх. Можно, вслед за доном Хуаном Кристобалем Хунтой, долго повторять самому себе — «побрекито», «побрекито»… Но «Час Быка» заканчивается, демоны ночи уходят, и этот мешок костей и слизи, нагло называемым человеческим телом и подобием божьим, можно вздёрнуть, поставить вертикально. Чуть наклонить вперёд. А дальше он будет самостоятельно и непрерывно падать. Нужно только успевать подставлять конечности. В последний миг.

«Есть только миг между прошлым и будущим.
Именно он называется жизнь».

Он же — «шаг». Он же — «недо-падёж».

Правильный у Соломона был перстень: «И это пройдёт». Вот и у меня уже…. А с моей помощью — сейчас и у остальных… Всё резко изменится к лучшему. Путём приведения ранней и общей побудки. Играем подъем.

Бурно проведённая ночь естественным образом выражалась в образных и натуралистических междометиях моих людей. Звяге пришлось подсунуть дрючок под нос. Но он продолжал ругаться, не открывая глаз, и в контакт с предрассветной реальностью вышел только после моего злобного «бип-бип» прямо ему в ухо.

Я уйду — они опять спать завалятся. Ну уж нет. Мне плохо — так пусть и им будет так же. Армия держится на сержантах. От сделанного мною внушения, в стиле «зашипел по-змеиному», у Ивашки и глаза раскрылись, и сам он проснулся. Ага, а у Николашки — слух хороший: сразу исчез из поля зрения. «Купец-невидимка». Поймаю — шапку из него сделаю…

Снова этот, бесконечный в предрассветной мгле, луг. «Холодок предутренний», от которого всё тело начинает трясти и передёргивать. Зябко из тёплого выбираться. Роса. И происходящая от этого сырость. И одежды, и воздуха… Плевать! До первого маха. Ну, максимум, до конца первого прокоса. «Пройди до солнца три прокоса — не будешь ходить босо» — русская народная мудрость. И не — «босо», и не — «уныло». И это — правда. Вот уже и согрелся, и кровь по жилам побежала.

Я снова вошёл в ритм. Во внутреннюю музыку этого движения. «Ш-ш-ш. Ха!». Хомосапиенсы придумали музыку, чтобы спрятать свои души от ужаса окружающего мира. От страха перед неизвестным, но неизбежным. Перед будущим. Грохот тамтамов забивает шорохи ночной саванны. Львы и леопарды не становятся от этого менее прожорливыми, но бесхвостая обезьяна уже не боится, не ноет и не скулит, а поёт и пляшет.

«Я объявляю дураками
Всех тех, кто, дрыгая ногами,
В прыжках дурацких и круженье
Находят удовлетворенье».

Зря. Хоть и хорош «Корабль дураков», но Себастиан Брант не всегда прав. «Ритмическое подёргивание ляжки» создаёт иллюзию осмысленности и целенаправленности человеческого существования. Человек всегда бежит от старта к финишу. Даже если это бег по кругу. А другого и быть не может — Земля-то всё равно круглая.

Но по дороге возможны приключения. У некоторых — повторяющиеся. Названия такие красивые придумали: рефрен или, там, дежавю. Не, ну точно — у меня уже по второму кругу пошло. Как у «Конца Света».

«Приходит «Конец Света» в Россию. Огляделся и говорит:

– Похоже, я здесь уже бывал».

Дежавю достаточно распространённое явление; исследования показывают, что до 97 % здоровых людей испытывали это состояние по крайней мере один раз в жизни. Так что, когда на луг выезжает Чарджи на коне и везёт Любаву — это не мой личный глюк, а вполне типично.

Стоп, не сходится. При дежавю вы не можете вспомнить, что произойдёт в следующее мгновение, но по ходу событий понимаете, что в деталях это видели. А я помню, что дальше будет. Это уже «пророчество» называется. Ванька-предсказатель. Я бы даже сказал — «футуролог». Сейчас она свалится с коня, прибежит, радостно вопя ко мне, и запрыгнет своими голыми… ну, скажем не детализируя, телом, ко мне на грудь. Во, точно: свалилась, завопила, побежала. Не, не глюк, в смысле — не дежавю. Отличия пошли.