ПАРИКМАХЕРСКИЕ РЕБЯТА. Сборник остросюжетной фантастики

Лифт не работал.

Задыхаясь, Алехин взбежал на седьмой этаж. Преследователи, переругиваясь, сопели где-то на уровне третьего. Алехин позвонил в дверь пенсионера Евченко, он не хотел выводить алкашей на квартиру Веры, но и выше бежать боялся. Он жал на звонок, зная, что Евченко будет прислушиваться, потом будет задавать контрольные вопросы. «Жалко, — подумал он, — Светлаев на Чукотке. Бродит там среди олешков, а его участок в родном городе совсем засорен преступностью».

Прижавшись спиной к двери, Алехин обернулся. Он хотел встретить преследователей лицом к лицу. Где погибать, как не у дверей Веры?

Он чуть не упал, потому что дверь за ним отворилась.

Вид пенсионера Евченко его поразил.

Обычно облаченный в махровый халат, подвижный, иногда язвительный, пенсионер Евченко стоял перед ним в скромном сереньком дорожном плаще, в столь же незаметной шляпе — под любителя-мичуринца; в руках пенсионер Евченко держал небольшой серенький чемоданчик, такие когда-то называли «балетками».

Не теряя ни секунды, Алехин втолкнул пенсионера обратно в квартиру и захлопнул дверь на замок.

— Позвольте! — удивился Евченко.

— Потом, потом, Кузьма Егорыч. Там хулиганы, Кузьма Егорыч. Хотите, чтобы они отобрали у вас чемоданчик? — Алехин слышал, как преследователи матерятся на лестничной площадке. Кажется, они его потеряли. Приложив палец к губам, Алехин и пенсионеру позволил прислушаться к мату. Мат оказался небогатым, но пенсионера расстроил:

— Как же это так? Зачем все это? — Оживился, сердито потряс чемоданчиком: — Я ухожу, Алехин. Мне надо уходить. Не мешайте мне уходить, Алехин.

— То-то, гляжу, вы вырядились…

— «Вырядился»! — возмутился Евченко. Он походил сейчас на рассерженного паучка. — У меня соседка почти что голая бегает, а я скромное да серенькое надену, значит, уже и вырядился?

— Вы что, уезжаете? — дошло наконец до Алехина.

Пенсионер Евченко с полминуты смотрел на Алехина выпученными восторженными глазами:

— Мацеста!

И как бы коря себя за восторженность, солидно, даже с некоторой значительностью, пояснил:

— Путевка бесплатная. Жест доброй воли. Я большего заслуживаю, Алехин.

— Мацеста? Черное море?

— Да, Алехин, Черное море, — еще более сдержанно и с большим достоинством пояснил Евченко. — Это южное море, Алехин. Это теплое море. Если уж откровенно, я каждый год должен ездить на море. Я заслужил, — он двумя пальцами полез куда-то во внутренний карман пиджачка. — Я много работал. Я на ответственных постах работал. Вот моя карточка. Там главное перечислено.

Визитка пенсионера Евченко походила на большое меню. Служба в армии, служба во внутренних войсках, общественные университеты, райкомы, общества…

— У меня грамоты есть, — Евченко уже даже с некоторым холодком смотрел на Алехина. — С любой надписью есть грамоты, я каждому был нужен… — Он чуть скосил глаза в сторону портретика, и Алехин понял, что Генералиссимусу Евченко тоже не был чужим человеком. — Я не мог остаться невознагражденным. Вот, путевка бесплатная… Мне!

И попросил: — Покиньте квартиру, Алехин.

Алехин пожал плечами: — А телефон?

Телефон действительно трещал вовсю.

— Ну, я. Ну, Евченко, — строго отрекомендовался пенсионер, поднимая трубку. — Да, я слушаю… Справочное?.. Какое справочное?.. Справочное аэропорта? Рейс задерживается? До утра задерживается, — он скосил глаза, желая узнать, видит ли Алехин факт такого уважения к Евченко со стороны Аэрофлота. — Что ж это, мне отдыхать? Ну, хорошо. Работайте.

И повесил трубку, и строго взглянул на Алехина: — Рейс задерживается. Погода… Теперь персонально предупреждают.

Становится Аэрофлот на ноги — страна крепче.

«Интересно, где ж это аэрофлотовские работники разыскивают телефоны своих клиентов? И что они делают с теми, у кого телефонов нет?..» — механически отметил Алехин, но вслух ничего не сказал. Не хотел пугать пенсионера.

— Мацеста! Воды! Бесплатно! — звонок только прибавил пенсионеру бодрости. — Двадцать лет. Двадцать лет, Алехин, не летал, не ездил я на море, не грел костей. Всю жизнь горел на работе, тем и согревался.

— Самолетом летите? — насторожился Алехин.

— Аэрофлот гарантирует, — заметил пенсионер.

— Гарантирует только Госстрах, — профессионально возразил Алехин. Он вдруг подумал: Вера здесь, она совсем рядом, она за этой стеной, куда мне идти? В нем вдруг затлел, медленно разгораясь, дух профессионала. Это единственное, что оставляет мне жизнь, подумал он почти что с отчаянием. Как профессионал он, несомненно, сочувствовал пенсионеру Евченко. Человек работал при всех вождях, имеет грамоты. — Вы ведь на ответственных участках работали?