Паритет интересов

— Но он вашу шапку украл! — привела довод девушка.

— Она всего лишь упала, — отмахнулась от нее начальница.

— Но вы долго после этого не могли говорить и держались за шею! — обличительно произнесла девушка.

— Просто испугалась! — прикрикнула на сотрудницу Фоминых и вновь закашлялась.

— А где произошло нападение? Здесь?

— Нет, что вы, — ответила девушка. — На улице. Перед самым входом. Я шла на работу и увидела, как какой-то мужик вцепился в Галину Германовну. А та пытается отбиться, но не получается. Я кинулась ей на помощь. Мужик меня увидел и убежал. Затем я помогла Галине Германовне подняться в магазин и, пока та приходила в себя от пережитого ужаса, позвонила в милицию.

— Осмотри пока местность, — повернулся я к Тарасову.

Тот кивнул и вышел. Котляр отправилась следом.

— У вас что-нибудь пропало? — спросил я Фоминых.

— Ничего! — сверкнула она на меня глазами. — Говорю же вам: пьяный ошибся, принял меня за жену. Он меня какой-то Валечкой называл и лез целоваться, — добавила она.

— Как целоваться? Он же у вас за спиной стоял, — удивилась Юля.

— Хватит придумывать! Из-за твоей впечатлительности мы людей от работы отвлекаем! — изобразила Фоминых гнев.

Я задумчиво почесал подбородок. Нащупал небольшую щетину и тут же забыл о ней. Меня полностью занимала рассказанная мне этими двумя женщинами история. Что-то в ней явно было нечисто. Можно было, конечно, спихнуть все на впечатлительность и разыгравшуюся фантазию Юли. Но были нюансы. Во-первых, участие в этой истории Фоминых, во-вторых, не следы ли от пальцев на шее она скрывает с помощью платка?

Вернулся инспектор, доложил, что никого подозрительного на улице не обнаружил. Котляр сообщила, что следы затоптаны, поэтому она точно не может мне сказать, что там конкретно произошло.

— Вы заявление будете писать? — спросил я Фоминых.

— Нет, конечно. У меня ничего не украли. Произошло недоразумение. — Она как-то нервно улыбнулась.

— Тогда мы поехали, — озвучил я свое решение.

— Да, конечно, — оживилась Фоминых. — Еще раз извините за ложный вызов.

— Все нормально, — уверил ее Тарасов, довольный тем, что возвращаемся.

Обратно в отдел я ехал, погруженный в свои мысли. От них меня не сбивал ни громкий смех инспектора, ни открытые коленки Котляр.

Отступление

Галина Германовна Фоминых слыла женщиной напористой и отважной. Брала от жизни все, что хотела, не заморачиваясь на запреты, и не боялась нарушать правила.

Когда к ней обратились с предложением продать несколько драгоценных камней и имеющие культурную ценность ювелирные украшения, она, предварительно наведя справки о покупателе, согласилась. Тот оказался сыном уважаемых родителей, его отец занимал довольно высокую должность в системе образования. При общении покупатель был вежлив и деловит, никакими возможными проблемами и опасностью от него не веяло. Но все изменилось после того, как какие-то бандиты ворвались в ее дом, пытали ее мужа и унесли все собранные для покупателя драгоценности.

Она ему все объяснила. Обещала отдать полученный задаток. А он!

Он молча выслушал, а затем потребовал в виде компенсации принести ему еще драгоценностей. И припугнул отправить по инстанциям компрометирующие ее документы. Оказалось, что его кто-то просветил насчет того, что Фоминых занижает стоимость ювелирных изделий, что приносят ей на реализацию граждане, и через подставное лицо сама же их выкупает.

Она попросила дать ей время на то, чтобы собрать новую партию товара. Но он ей в этом отказал. Сказал, что время не терпит.

— Я прошу лишь месяц! К чему такая спешка?! — пыталась она докричаться до его разума.

— Не твое дело! — Угроза в его голосе ее встряхнула. Она вдруг все отчетливо поняла: и кто он, и зачем ему драгоценности, и почему они нужны так срочно.

— Если меня уволят, а тем более заведут на меня уголовное дело, то я им тебя сдам! У тебя не выйдет то, что ты задумал! — бросила она ему тогда в лицо и, увидев, что тот растерялся, решила, что больше его не увидит. Но сегодня он вернулся и повторил угрозу.

Юльке, конечно, спасибо, что она его спугнула. Но зачем же вызывать милицию, а затем еще перечить заведующей и доказывать, что нападение было!

Еще этот следователь. Тот самый, что приезжал на разбой, — неудачное совпадение.

Она чувствовала, что он ей ни капли не поверил. Или это ей только показалось и она сама себя накручивает?

Домой она возвращалась в подавленном состоянии. Еще и снег валил, залепляя лобовое стекло, что не прибавляло ей настроения. Когда уже подъезжала к дому, ей показалось, что впереди мелькнула какая-то тень.

«Это не тень!» — пришла догадка.

Фоминых вдавила педаль газа, боясь, что тот ужасный человек ее опять нашел. Машина из-за скользкой дороги завиляла, и, чтобы ни во что не врезаться, Фоминых была вынуждена затормозить.

И тут ей в боковое окно постучали. Она взвизгнула, попыталась запереть дверцу. Но та распахнулась.

— Отчего-то местные дамы предпочитают меня исключительно давить, — эту странную фразу задумчиво произнес тот самый молодой следователь, о котором она только что вспоминала.