Париж

– Значит, после свадьбы католики и протестанты смогут договориться? – спросил Симон.

– Это будет непросто. Мы лишь надеемся, что они больше не будут воевать.

Таково было официальное объяснение. Оно многих удовлетворяло. Мальчик, во всяком случае, больше вопросов не задавал.

Они приближались к большому мосту, который вел на остров Сите. В начале правления короля Франциска мост перестроили и сделали каменным. Его высокие арки поддерживали целый ряд островерхих домов, которые казались занавесом, скрывающим вид на реку вниз по течению. Путь к Нотр-Даму лежал через мост.

Однако когда Ренары подошли к мосту, то обнаружили, что попасть на него невозможно: путь перекрыт огромной толпой. Симон был разочарован, ему ведь так хотелось посмотреть на церемонию. Зато его дядя в душе обрадовался. В случае сложностей лучше находиться на открытом правом берегу, чем в ловушке островной части города.

– Попробуем перейти по другому мосту, – предложил он.

Но и мост Менял, застроенный домами, также был переполнен людьми. А ниже по течению старый неряшливый мост с водяными мельницами, давным-давно переделанными в жилища, вообще был закрыт.

– Боюсь, попасть на остров мы не сможем, – сказал Ги. – И если мы хотим увидеть, как аристократы будут разъезжаться по домам после венчания, нам лучше найти открытое местечко.

Они прошли еще дальше вдоль Сены, и там действительно стали открываться более широкие перспективы. Впереди поднимались башни старой крепости Лувр над незаконченными королевскими постройками, которые все еще как будто сражались друг с другом за право определять облик дворцового ансамбля.

Симону захотелось побегать, и взрослые не останавливали его. Они вышли к оконечности острова.

– Ты какой-то неспокойный сегодня, – посмотрев на Ги, негромко заметил Пьер. – В чем дело?

– Эта свадьба меня пугает.

– По-твоему, она не принесет Франции мира?

– Нет. – Ги свел брови. – И не думаю, что она задумывалась с этой целью.

– Объясни. Ты же знаешь, я в таких вещах совсем не разбираюсь.

– Хорошо. Кто устроил этот брак?

– Король и его мать, кажется.

– Забудь про короля. За него все решает мать, Екатерина Медичи. Именно она настаивала на этом браке. Когда дочка пыталась отказаться от жениха-протестанта, мать поколотила ее. Так говорят. Даже вырвала у бедной девушки клок волос.

– Ужасно!

– Теперь подумай вот о чем. Весь этот год Екатерина и ее приближенные обхаживали адмирала Колиньи, вождя протестантов: приглашали в гости, льстили. А чего хочет Колиньи?

– Он хочет, чтобы протестанты свободно исповедовали свою веру.

– Да, конечно. А еще он хочет помочь протестантам Нидерландов в борьбе с притесняющими их католиками, могущественными Габсбургами. Даже не будь я католиком, то считал бы это безумием – ввязываться в войну против испанского короля.

– Боже упаси.

– Вот именно. А Екатерина, желая угодить Колиньи, все-таки послала войска в Нидерланды на помощь протестантам. Что ты об этом думаешь?

– По мне, так это очень странно.

– Я бы сказал, что это выходит за рамки разумного. Как может королева из рода итальянских Медичи, родственница папы римского, терпеть протестантов в своем королевстве? – Ги сделал паузу. – Есть и еще одна немаловажная персона. Кто является самым преданным сторонником Екатерины?

– Ну, должно быть, герцог де Гиз.

– Точно. Герцог де Гиз и весь его могущественный род играют роль ближайших советников королевы. Дядя герцога – кардинал в Риме. И не будем забывать о Марии, королеве Шотландии, преданной католичке. Она имеет все права на Шотландию и также может претендовать на трон Англии. Но английская королева Елизавета держит ее в заточении. А кто мать Марии Стюарт? Сестра кардинала, Мария де Гиз.

– Это не те люди, которые станут помогать протестантам.

– Вот именно! И у меня остался последний вопрос. Учитывая то, что нам известно о Екатерине Медичи, можем ли мы предположить, чем она будет руководствоваться во всех своих действиях?

– Своей верой, конечно же.

– Я сказал: во всех своих действиях.

– Не понимаю тебя.

– Ты наверняка слышал о великом Макиавелли.

– А кто не слышал? Настоящий злодей.

– Он всего лишь описал безжалостное коварство, холодный расчет, отравления и убийства, которые видел вокруг себя, пока служил у правителей Италии, в частности у Медичи. Наша королева-мать будет вести себя именно так.

– То есть эта свадьба…

– Дьявольская ловушка. Подумай сам. Колиньи здесь. И почти все знатные протестанты Франции приехали в Париж на эту свадьбу вместе со своими последователями. Такая возможность…

– Нет, не понимаю я тебя.

– Она собирается убить их всех. Она и де Гизы.

– Но здесь же сотни протестантов.

– Тысячи. Я же говорю: прекрасный шанс расправиться со всеми одним махом.

– Но это же чудовищно. Такое и помыслить себе невозможно.

– Ты не видишь главного. Это логично.

– Мы же христиане.

– Думаешь, папа римский будет против?

– А что же будет с женихом, Генрихом Наваррским?

– О, это очень интересный вопрос. Екатерина уже изолировала его. Умный шаг с ее стороны.

– Как это?

– Кто вообще сделал Генриха протестантом?

– Его мать, королева Наваррская.

– И что с ней случилось?