Париж 1914 (темпы операций)

Нарастающая угроза на правом крыле отнюдь не заставила Бюлова прекратить опасное движение к югу от Сен-Гондских болот. Этому движению придается, однако, теперь уже вполне отчетливо западное направление. Можно сильно сомневаться, действительно ли у Бюлова имелась к вечеру 8 сентября твердая уверенность в том, что здесь удастся достигнуть результата, который отразился бы на положении правого крыла 2–й армии. Крупнейший немецкий военный писатель Зольдан в своем очерке к которому нам придется еще вернуться, утверждает, что командование 2–й армии уже не рассматривало операцию к югу от Сен-Гондских болот «с точки зрения решительного сражения, после того как 10–й арм. корпус без настоятельного основания был отведен позади М. Морена», т. е. с ночи 7–8 сентября. Крепкая воля генерала Гаузена увлекла за собой генерала Бюлова, но вечером 8 сентября сомнения снова одолели его. Бесспорный факт, что воля командующего 2–й армией раздвоилась, и это было объективным выражением положения этой армии. Сознание опасности на правом фланге пробивает себе дорогу через всю сложную гамму переживаний и идей, Бюлов в глубине души сознает, что единственное, что он может сделать, — это отдать приказ об отступлении. Но решения он принять еще не может, нет последнего окончательного аргумента, который позволил бы взвалить на свои плечи тяжкое бремя ответственности.

Не приняв такого решения, Бюлов, однако, бессилен приостановить наступление левого крыла, так как это означало бы необходимость прервать сражение и отходить. Вот почему 8 сентября вечером дается задача 10–му, гвардейскому корпусам и саксонским дивизиям — наступать в направлении на Сезанн. «После 10 час. утра (9 сентября), т. е. в час, когда его решение отступить, вследствие почти одновременно сообщенного и ожидаемого продвижения крупных сил противника в брешь между 1–й и 2–й армиями, принимало осе более осязательную форму, генерал Бюлов по телефону приказывает гвардейскому корпусу со всей энергией продвигаться на Сезанн; уже своеобразная форма приказа указывает на растущую тревогу». Чувствуется, что нервозность в штабе 2–й армии возрастает. В заключительном приказе об отступлении все еще предлагается не ослаблять наступательного порыва, но на этот раз, очевидно, просто для того, чтобы благополучно вывести войска из боя.

Схема 5. Фронт на р. Урк. 8 сентября.

Прусская гвардия 9 сентября наступала по обе стороны дороги Фер — Шампенуаз — Сезанн. Детали происходивших боев не могут быть здесь освещены, да это и излишне. Наша задача состоит лишь, в том, чтобы показать, чего можно было ожидать от этого наступления с точки зрения общей ситуации 2–й армии. Совершенно очевидно, что остановка требовала крайне быстрого и решительного результата, например, захвата Сезанна еще до того, как кризис назрел на правом фланге. Крайне сомнительно, чтобы и этот, безусловно запоздавший уже результат, мог бы повернуть события на Марне по новому руслу. Но можно было рассчитывать, по крайней мере, на эффект морального удара по нервам французского главного командования, поколебать его волю и задержать наступление к Марнским переправам; здесь можно было бы одновременно пытаться создать преграду движению союзных сил. Однако, командование 2–й армии, если оно и лелеяло еще такую мечту, ничему не научилось за 3 дня тяжелых боев. Простого взгляда на карту достаточно, чтобы показать бесплодность наступления гвардии 9 сентября.

Противник находил здесь превосходные, следующие одна за другой, линии сопротивления; в его распоряжении было сколько угодно прекрасных артиллерийских позиций. В особенности мощным опорным пунктом являлся главенствующий над местностью горный выступ Монт-У, с вершины которого можно было далеко на север и на восток видеть движение немецких войск по выходе из леса. Судя же по германским источникам, французы не только оборонялись, но при первом удобном случае переходили в контратаку, ставя атакующего подчас в критическое положение.

Используя ряд узких лесных полос, французские стрелки сильно затрудняли наступление немцев фланкирующим огнем. Гвардейские части наступали перебежками, каждый раз по возможности окапываясь. Наступление замедлялось также многочисленными засеками, которые устраивали французы.

Капитан Плеве, командир пулеметной роты 3–го гв, полка, рассказывает следующее об одной из французских атак:

«Противник устремился против наших пулеметов в таких густых массах, что невозможно было распознать расчленение на линии стрелков. Атака последовала с расстояния 800 м, с большой лихостью, офицеры с саблями наголо перед фронтом. Ясно слышатся возгласы: „En avante! Vive France!“ Мы подпустили их на 500 м, затем короткий приказ, пулеметы застрекотали и открыли уничтожающий огонь. Действие было неописуемым: в мгновение ока местность покрылась бесчисленными павшими, и только остатки несчастного полка могли уйти из этой кровавой бани»[307].