Париж: анатомия великого города

Итак, деление города на правый и левый берега произошло еще в древности: правобережье стало центром мирской торговли и ремесел, а левый берег — средоточием духовной жизни и философии. Флери открыл своим современникам факт, в котором жители древнего города были убеждены поголовно: река являлась основой жизни Парижа. Сена изменчивыми течениями, приливами и необъяснимыми настроениями превращала Париж почти в портовый приморский город.

Выводы Флери объясняют традицию говорить о столице Франции как о приморском городе. Бальзак писал: «Но Париж — это настоящий океан. Бросайте в него лот, и все же глубины его вам не измерить». Бодлер считал Париж «черным океаном» — глубоким и бездонным. Возможно, самый гротескный и страшный образ нарисовал современник и полная противоположность Вакера — Изидор Дюкас. Он приехал в Париж в 1860-х годах из Монтевидео, взял псевдоним Лотреамон и умер, скорее всего, от пьянства. В длинной поэме Дюкаса «Песни Мальдорора» главный герой, убийца, импотент и поклонник Люцифера, изливает по поводу «древнего океана» потоки негодования.

Автор так и не открыл нам значения метафоры «древний океан»: то ли это глубины Парижа, то ли смерть, вечность или бездонное море алкоголя, сводящее Мальдорора с ума, — нам неизвестно. В любом случае этот образ рисует картину опасных темных вод.

Глава вторая Отрубленные головы

Скопление первых деревенек и поселков, получивших название «Лук-тейг», появилось в изгибе Сены, в долине, укрытой с севера и юга холмами. Холмы служили естественным убежищем от жестоких ветров, дувших с востока и севера, и своеобразной крепостной стеной, защищавшей жителей долины от нападений соседних племен. Первые поселенцы пришли на эти земли из Центральной Европы и с юга. Они принесли развитую систему земледелия и уже сформированный порядок расселения деревнями, в которых проживали от пятидесяти жителей (остатки таких поселков найдены в Медоне, Корнель-эн-Париж и Шуази-ле-Руа). Эту модель унаследовали паризии, осевшие на землях, плодородных благодаря близости реки, удобному ландшафту и мягкому климату.

Местный ландшафт — это известняковое плато, покрытое почвой с отличной влагоемкостью, благодаря которой накопленная дождевая вода спасает растения во время внезапной засухи. Нивы эти легко поддаются обработке и распашке; еще первые поселенцы обнаружили, что земли Боса, Бри и Суассона богаты плодородным илом. В галло-римские времена взгляд, брошенный с холма Монмартр, открывал взору возделанные поля, сады абрикосовых деревьев и фиговых пальм, делянки со спаржей и множество виноградников. Винограда здесь росло так много, что об этом напоминают названия современных улиц, сбегающих вниз по холму Монмартр: рю де Кло, Кло-Бретон, Кло-Брюно и так далее («clos» в этом контексте означает виноградник). Провинциальный диалект и старинные предрассудки живы и по сей день: взять, к примеру, улицу ле Абревуар («улица Водопойного Желоба»), рю де Терр-о-Кюре («улица Земель Священника») или рю дю Пут де ла Эрмит («улица Колодца Отшельника»). На холме Сен-Женевьев в давние времена стоял алтарь богу виноделия Бахусу, и Юлиан отметил, что паризии «свободно и в достатке пользуются дарами этого бога». Об этом свидетельствовали и первые римские поселенцы Лютеции: скептически настроенным соотечественникам они слали вести о том, что поселились в гастрономическом раю, что галлы, оказывается, весьма искушены в культуре пития. Языческое наследие долго помнилось христианскому городу: например в кличке Святой Бахус, данной городу, или в учреждении праздника 7 октября — дате, когда язычники праздновали сбор урожая винограда.

Изначально поселок Лук-тейг в Лютецию преображался крайне неохотно, но в результате галло-римскому городу удалось стать богатым и влиятельным и удерживать власть на протяжении 300 лет. Уже к 100 г. н. э. неприязнь местного населения к римлянам сошла на нет (восстание, поднятое двумя родовитыми галлами, паризии проигнорировали, так как решили, что оно экономически невыгодно). Ко II веку Лютеция находилась в стадии уверенного роста: у холма Сен-Женевьев воздвигли здание форума, у нынешней улицы Расин — амфитеатр и арену на 18 000 зрителей. Вокруг города возвели крепостную стену, тянувшуюся до северного и южного пределов современного Парижа. Источником городских богатств стала дорога (обнаруженная Вакером), бежавшая по двум мостам с севера на юг, через нынешние Фобур Сен-Мартен и Фобур Сен-Дени. Кстати, это была первая дорога, проложенная за пределами острова Ситэ.