Париж. Полная история города

«Множество экипажей и тысячи любопытных зрителей стеклись к Монтэмё, где, у башни, была устроена платформа с перилами. Оттуда открывалась взору величественная картина русской армии. По первым сигналам, войска приветствовали появление Союзных Монархов на высоте Монтэмё отданием военной почести и троекратным «Ура!» Во всех полках раздалась музыка и сделано из всех орудий по двенадцати выстрелов беглым огнем. По следующим сигналам, двинулись полтораста тысяч человек, поскакала артиллерия, войска исчезли в густых облаках пыли, и когда она улеглась, явилось огромное каре. Союзные Государи, в русских мундирах, с огромною свитою из генералов и офицеров всех европейских наций, спустились с горы и объехали все фасы каре, будучи встречаемы громкими восклицаниями, барабанным боем и музыкой. Веллингтон, с несколькими из иностранных генералов, следовал за свитой Государей несколько назади, внимательно всматриваясь в войска и обращая, как говорят, особенное внимание на артиллерию <…> Сам государь был особенно доволен гусарами, уланами и конной артиллерией».[83]

* * *

И.И. Лажечников в «Походных записках русского офицера» описывает смотр при Вертю следующим образом:

«Никогда Шампания не представляла зрелища, какого в нынешние дни она свидетельницею. 24-го нынешнего месяца 165 тысяч русских воинов расположили в ней свой стан. На ровном, как поле, пространстве нескольких верст белеются шатры их в нескольких рядах, блестят оружия и дымятся костры бесчисленные. Веселье и довольство царствуют в сем стане.

После трехдневного отдыха войска начали готовиться к смотру. 26-го числа назначен был опыт смотра сего. Ожидали к нему одного фельдмаршала Барклая-де-Толли; но когда полки и артиллерия построились в каре, государь император нечаянно обрадовал их своим присутствием. Его Величество встречен и сопровождаем был радостным “Ура!” – сим верным отголоском побед и любви русских воинов к царю своему. Движениями войск государь был очень доволен: прекрасный опыт ручался за прекраснейшее исполнение в глазах знаменитых зрителей.

Поля Вертю как будто нарочно образованы природой для смотра многочисленной армии. Расстилаясь с одной стороны на несколько верст гладкою равниною, на которой не мелькает ни одного куста, ни одного скромного ручейка, представляют они с другой стороны остроконечный холм, с которого взор может в один миг обозреть все обширное пространство их.

29-го происходил самый смотр. Первые монархи мира (вместо некоторых из них представители их), первые полководцы нашего века прибыли на поля Шампани быть зрителями и вместе ценителями могущества России. Они увидели в день сей, на какой степени должна стать между государствами сия Царица Севера, чего могут страшиться от сил ее и надеяться от известной правоты ее и миролюбия; они увидели, что ни многолетние войны, ни чрезвычайные средства, употребленные Россией для сокрушения колосса, возвысившегося на могуществе нескольких держав, не могли истощить силы ее; они узрели ныне оные в новом блеске и величии – и принесли ей на весы политики дань изумления и уважения.

В 6 часов утра 163 тысячи русского войска прибыли на равнины Вертю и стали в нескольких линиях в боевом порядке. Монархи и сопровождавшие их полководцы различных держав прибыли вскоре на гору Монтэмё. В рядах все было слух, тишина и неподвижность; все было одно тело, одна душа! Казалось в сии минуты, что войска были сплочены в неподвижные стены. Начальник и рядовой ожидали удара вестовой пушки (по которой должны были исполняться все маневры). Задымился холм; перун грянул – и все пришло в движение. Музыка, барабаны и трубы загремели во всех линиях, развевавшиеся знамена преклонены долу, и тысячи рук одним мановением отдали честь государям. Вскоре все войско претворилось снова в тишину и неподвижность. Но вестовой перун вновь раздался – и все восколебалось. Линии начали делиться; отрывки их потекли по разным направлениям; пехота и тяжелые орудия ее шли скорым шагом; конница и летучая ее артиллерия неслись, казалось, на крыльях ветра. В несколько минут, с разных пунктов на пространстве нескольких верст, войска прибыли все вместе на места назначения своего и образовали вдруг неподвижный пространный каре, коего передний, правый и левый фасы составляла вся пехота, а задний – вся кавалерия (несколько отдельно от пехоты). В сие время государи съехали с горы и при громогласном “Ура!” объехали весь каре. Потом стали они на месте, удобном для обозрения полков, готовящихся к церемониальному маршу. Войска, построившись в густые колонны, составляя оные из двух батальонов рядом, имея за каждой бригадой свою артиллерию – сия пехота прежде, а потом вся конница – пошли таким образом мимо государей. Порядок и блеск шествия сего многочисленного войска изумили иностранцев тем более, что в числе оного не была и гвардия, сия лучшая, самая блестящая часть русской армии <…>