Париж – всегда отличная идея

– Сейчас ты должна разбить стакан и угрожать, что перережешь мне горло за то, что я подкатывала к твоему мужчине? – я надеялась, что это прозвучало как шутка, потому что так оно и было… по большей части.

Ифа запрокинула голову и рассмеялась:

– Вы, американцы, так драматизируете. Я не держу на тебя зла, Челси.

– Даже несмотря на то что я поужинала с Колином? – спросила я. – Я имею в виду, даже я понимаю, что это выглядело так себе.

– Я женщина неревнивая, – сказала Ифа. – Это пустая трата эмоций. Если Колин поступил бы со мной нехорошо, значит, он не тот человек, каким я его считала, и ревность здесь ничего не изменит. Это ведь я буду чувствовать себя плохо с этим чувством внутри, а не он.

– Совершенно верно.

– Кроме того, несмотря на свою озорную натуру, мой Колин всегда был хорошим мальчиком, вот почему он прислал мне приглашение присоединиться к вам, – добавила Ифа. Казалось, ей это нравилось. – Он был рад тебя видеть и, возможно, не против небольшого флирта, чтобы вспомнить молодость, но если бы ты начала с ним заигрывать, он бежал бы со всех ног, да так, что не поймаешь.

Я рассмеялась. Я знала, что Ифа говорит правду. Это была одна из тех вещей, которые я больше всего любила в Колине. Он был хорошим, добрым и преданным до мозга костей.

– Мне не нужно бороться за то, что принадлежит мне, – добавила Ифа, – я в нем уверена и благодарна ему за это.

– Мне кажется, вы очень хорошо подходите друг другу и счастливы вместе, – ответила я, – и я очень этому рада. Колин заслуживает хорошей жены и счастливой жизни.

– Спасибо, – сказала Ифа.

Она подняла свою порцию виски, и я сделала то же самое. Мы чокнулись и опрокинули рюмки. Виски обжигало мне горло, мои глаза защипало, и я закашляла. Но вместо того чтобы бороться с кашлем, я сделала большой глоток пива.

– Это может излечить все твои тревоги, – произнесла Ифа. – По крайней мере на вечер.

– Или просто их выжжет, – я внимательно посмотрела на свою собутыльницу. – Когда вы с Колином сошлись?

– Примерно через год после твоего отъезда. Он долго тосковал по тебе.

– Я сожалею об этом, – я пожала плечами, – мне пришлось уехать.

– Не нужно извиняться передо мной, – сказала Ифа. – Я не была готова к отношениям в то лето, когда познакомилась с Колином, но через год все изменилось, а раз ты не вернулась, он тоже был готов. Я все удивлялась, почему ты так и не вернулась. Ты выглядела такой счастливой, пока была на ферме.

– Я была счастлива, но меня ждала работа в другой стране, и я понимала, что это, вероятно, мой единственный шанс увидеть мир, поэтому не хотела его упустить. Потом меня позвали домой, потому что… моя мать умирала. Все изменилось для меня после ее смерти.

– Ох, мне очень жаль, – Ифа говорила так, как будто действительно меня понимала. Она потянулась через весь стол и накрыла мою руку своей. Это успокаивало, и меня это радовало. – Потерять одного из родителей в таком юном возрасте – это сокрушительный удар.

Я молча кивнула. Именно так и было.

Однако Ифа не была склонна к меланхолии, поэтому следующее, что я помню, это как она подняла и вывела меня из-за стола, танцуя рил[18]. К нам присоединились четверо мужчин, они были местными жителями, и две другие женщины, которые оказались туристками. Они так же безнадежно потерялись в движениях танца, как и я, что заставляло меня чувствовать себя намного лучше. Там были и отдавленные пальцы ног, и люди, двигавшиеся в неправильном направлении, а иногда и хватавшие не того партнера. В конце концов Ифа схватила меня, и мы с ней сделали круг, хохоча, и остановились.

Песня закончилась. Я тяжело дышала и чувствовала, как струйка пота стекает по моему лицу.

– Я не могу дышать, в хорошем смысле слова, – хрипя сказала я и рассмеялась.

Ифа посмотрела на меня с теплым чувством.

– Этот смех. Именно по нему тосковал мой Колин. Он всегда говорил, что твой смех заставлял смеяться и его. Он был прав. Так и есть.

Я вытерла пот с лица салфеткой, улыбнулась Ифе и призналась:

– Я уже очень давно так не смеялась.

Она подняла свой бокал и проговорила:

– Пусть любовь и смех освещают каждый твой день.

– И согревают твое сердце и дом, – ответила я и чокнулась с ней бокалом.

Незадолго до полуночи приехал таксист, вероятно, единственный в Финнс-Холлоу и его окрестностях. Колин послал его за женой. Ифа рассмеялась и настояла, чтобы таксист сначала подвез меня к моему коттеджу, хотя это было недалеко и я могла бы добраться туда сама за несколько минут.

Пока таксист ждал Ифу, мы с ней обнялись на прощание, как давно потерявшиеся сестры. Направляясь к своей двери, я споткнулась о булыжник, но удержалась на ногах. Я посмотрела на Ифу и спросила:

– Кто его туда положил?

Она засмеялась и воскликнула:

– Приезжай к нам снова, Челси Мартин. Помни, что у тебя есть друзья в Финнс-Холлоу!

Я поймала себя на том, что улыбаюсь, отпирая дверь своего коттеджа и заходя внутрь. Ирландия, конечно, никак не оправдала моих ожиданий, и все же я была в полном порядке. Я на удивление хорошо себя чувствовала. Хотя, возможно, дело было в виски.