Парижанка в Париже

Бутягин был удовлетворен бумагой – он читал и другие донесения Васильчикова, а потому чего-то особенно нового и не ожидал. Вот только об амурных похождениях англичанина слышал что-то, однако ни имени итальянки, ни какого она рода, не знал. Да и какое это имело теперь значение? Узурпатор двигался к Парижу, не встречая никакого сопротивления.

* * *

Париж. 2009 год.

Положение Николая в лаборатории позволяло ему пользоваться временем по своему усмотрению. Иногда он считал, что ему нужно поработать в национальной библиотеке, покопаться в книгах. Иногда он просто сидел, безучастно глядя в окно, получая удовольствие от того, что мог размышлять на абсолютно неожиданные темы. Физика потянуло на философию, на размышления о смысле жизни не вообще, а дискретно. Буквально говоря, в каждый период времени, не важно, будет ли он измеряться секундой, часом, днем, неделей, месяцем, и так далее. До бесконечности. Он пришел к грустному выводу, что есть люди, обиженные природой. Для них все сводится к физиологическим категориям: работал, ел, пил, спал. Если добавить к ним – любил, то будет как-то веселее, но все равно, как-то не так.

Наконец он вспомнил вычитанное где-то: «Я думал, чувствовал – я жил».

«Кажется, это можно отнести и ко мне!», – подумал он. И тут же добавил про себя, что надо перевести фразу в настоящее время. Получилось почти, как у Сократа, а может и какого-то другого древнего грека: «Я мыслю и чувствую, значит, живу».

* * *

Вечером Аня задала Николаю неожиданный вопрос.

– Коля, я сегодня в интернете наткнулась на информацию, что наши неудачно запустили какую-то ракету, «Булава» называется. И по этому поводу столько грязных комментариев! Это, что, действительно все так плохо? Все у нас падает, тонет, взрывается, не выходит на орбиту?

При этом она рассеянно просматривала какой-то иллюстрированный журнал, уютно расположившись на канапе. Николай удобно разместился в просторном кресле.

– Знаешь, кто-то из мудрецов, наверное, он был технарем, сказал так: «Неудача – это просто возможность начать снова, только на этот раз делать все умнее!», – начал с важным видом глубокомысленно рассуждать доктор физических наук Гарнет.

– В запусках ракет обязательно должны быть неудачи. Досадно, конечно, но только так можно довести «изделие» до ума. А то, что какие-то недоумки в интернете пишут, так на это обращать внимание – свихнуться можно! У меня ведь сколько было промахов и неудач – и не сосчитать. Одно дело что-то придумать умозрительно, когда только и надо, что мозги настроить, да листок бумаги с ручкой, чтобы формулы записать! А вот когда тебе надо новый приборчик соорудить или, скажем, установку – никаких гарантий, что сразу заработает. Как раз наоборот – сразу заработало, гарантия, что сейчас «ёкнется»! Это же теория и практика!

– Вот, смотри сюда! – оживился Николай, хотя смотреть было не на что. – Ты посмотри сюда! – предложил он Ане, показывая на кофеварку. – Придумал я приборчик, дал задание технарям, они все собрали. А он, зараза, протекает в одном месте! Прокладки тефлоновые, японские, допуски – микронные. А он течет!

– И что тогда? – оторвалась от журнала Аня.

– А тогда я зову Коляныча, он приходит, смотрит на приборчик, хмыкает, забирает его к себе, назавтра приносит обратно. И он уже не течет! Вот, зараза!

– Прибор или Коляныч? Кстати, что за прозвище?

– Николай Николаевич! Слесарь-лекальщик, золотые руки! Так что и «Булава» полетит куда надо.

– Да, хорошие лекала – это залог успеха новой модели! – согласилась Аня, снова углубившись в модный журнал.

– Ты мне сейчас про какие лекала? – возмутился Коля. – Ты про портных, что ли? Ну, знаешь!

– А ты мне про какой приборчик? – отбросив журнал, подошла к нему Аня. – Что ты мне, доктор, тут «втюхиваешь»? – кивнула она на кофеварку. – Я этот приборчик сто раз на дню вижу! – уселась она на колени к Николаю. – Ты мне настоящий приборчик покажи! Ну-ка, где у нас приборчик? – опустила она руку вниз. – Да не злись ты, все я поняла. Ух, ты, тут у нас целый прибор даже! Булава!

– Ну, уж так сразу и булава! – смутился Николай.

– Ну, не сразу, конечно! А если подумать, дать волю фантазии? Ты же любишь афоризмы, парадоксы? Что тебе сейчас на ум пришло? – дышала ему в ухо девушка.

– А пришло мне вот что! – подхватил Аню на руки Николай и направился в спальню. – Теория, подруга, знай – суха! Но зеленеет вечно древо жизни!

* * *

1815 год. Париж, 22 марта.