Парижанка в Париже

Для Франции всегда были характерными тяга к театральному действию и к восхищению хорошей постановкой любого спектакля. Наполеон больше других политиков разбирался в театре, а потому часто действовал как талантливый драматург и актер в одном лице. Кстати, он оказался почитателем Итальянской оперы. Но тому была еще одна причина помимо музыки и бельканто. Однажды, когда он был еще слушателем военной школы, на ступенях здания Оперы, когда он вышел в осеннюю темноту, ему встретилась женщина, которая оказалась его первой дамой. Лейтенант был в восторге от случившегося, и в дальнейшем искал новых приключений и утех не только в походах. Он часто актерствовал, его слова были выверенными, жесты отточенными, что производило на всех огромное впечатление. Находясь под этим впечатлением, немногие задумывались о том, к чему именно он призывает, и какими могут быть последствия.

И за ним шли…

* * *

Париж, 2009 год.

По возвращении во Францию жизнь пошла прежним чередом. За исключением того, что Аня окончательно переехала на квартиру к Николаю.

Однажды вечером Николай пришел домой несколько озадаченным.

– Знаешь, Анюта, сейчас еще тепло и многие девушки ходят в летних джинсах, – начал он.

– Ну и что? В них вообще некоторые круглый год ходят, – не понимая, к чему он клонит, ответила Аня, продолжая раскладывать на столе тарелки и вилки-ножи.

– И вот сегодня в метро я обратил внимание, что у многих пояс опущен весьма низко и так кокетливо выглядывают трусики-стринги, – бесхитростно продолжал Николай, не представляя, к чему может привести его наблюдение. – Знаешь, у кого-то белые шелковые, ажурные, у кого-то голубенькие, как бы цвет невинности, у кого-то красные стринги, у некоторых на пояснице татуировки…

«Так, дружок, куда-то не туда ты стал заглядываться, – подумала Анюта. – Это дело надо быстренько исправить».

– Это американские джинсы, с дырками на коленках, они их делают так, что, кажется, вот-вот свалятся, прикрывают только половину задницы, – знающе заметила Анюта и тут же перешла в «атаку». – А вот какого цвета у меня трусики, ты знаешь? Какая у меня резинка? Какого цвета на мне белье?

– У тебя? – переспросил он и тут же сам ответил, – Ласкового!

– Какого, какого?

– Ну, знаешь, такого, глядя на который, хочется ласкать то, что под ним.

Анюта рассмеялась.

– Ну, вывернулся! За находчивость – пятерка!

Николай понял, что надо закрепить небольшой успех и продолжил.

– Да я только на тебя и обращаю внимание, – поспешил он доиграть ситуацию и быстро ухватил Анюту за талию. – С тобой никто не сравнится. Да, твой любимый цвет – «цвет бедра взволнованной нимфы»!

И после этих слов он прибегнул к самому эффективному чисто мужскому способу закрывания рта женщины – крепким поцелуем. Сработало. Но выводы сделали оба.

«Надо бы обновить гардероб, что-то давненько у меня не было новинок», – подумала Анна.

«А девочка-то ревнивая, надо с ней аккуратнее быть в разговорах», – подумал Николай.

* * *

Чуть позже, листая какой-то глянцевый журнал, он увидел заметку о местной художнице с необычным именем Кларисса, которую называли «дизайнер-колорист».

«Надо бы ее найти и спросить, сможет ли она создать «ласковый» цвет, все-таки слово сказал, надо теперь его подтвердить», – решил он про себя.

Для начала он позвонил «бородатому Анатолю», в мастерской которого они впервые встретились с Анной.

– Николя! – радостно загудел художник. – Тыща лет! Ты куда пропал? Сделал какое-нибудь открытие? Яхта, остров в океане?

– Извини, что давно не звонил, – понимая некоторую неловкость ситуации, начал Николай.

– Значит, был занят чем-то важным? – активно прервал его Анатоль.

– После того вечера столько событий случилось!

– Давай, приезжай ко мне, расскажешь. Хочешь сегодня? А то и завтра! А вот послезавтра будет поздно, уеду на пленер.

– А сейчас?

– Заметано! Ставлю самовар! – хохотнул Анатоль. – Все остальное в холодильнике. Но учти, я в завязке!

* * *

В течение получаса Николай обрисовал ситуацию.