Парижская любовь Кости Гуманкова

Разумеется, она ожидала чудовищной взбучки и отлучения от мороженого на невообразимо длительный период, однако взвинченным родителям было не до нее – они до хрипоты, до взаимных оскорблений спорили о том, кто из них в этой ситуации должен уволиться с работы и полностью посвятить себя дочери. Победила-таки мать и оперативно помогла дочке получить приглашение на конкурсы «Таллинская наяда» и «Сибирские ягодицы»…

Но тут как раз пришел к власти адмирал Рык, мгновенно, запретивший конкурсы обнаженной красоты. Любопытная деталь: арестованную в полном составе редакцию еженедельника «Демократическая семья» он приказал в назидание провести по Бульварному кольцу, причем журналисток голыми по пояс, журналистов голыми до пояса, а главный редактор шел в совершенно натуральном виде. Короче, карьера на подиуме девчонке не удалась, и пришлось вернуться за парту…

Но почему эта захватывающая дух призерка, гостя у дяди, остановила свой выбор на скромном подпоручике Курылеве – остается загадкой природы. Сама она объяснила все очень просто: «Я когда, Майкл, тебя увидела, у меня там внутри все сжалось…» Молодой офицер, предчувствуя беду, сопротивлялся до последнего и отклонял настойчивые предложения – пойти погулять в пригарнизонную рощу или посидеть послушать музыку. Погубило Мишку тщеславие: уж очень хотелось внести в послужной список финалистку конкурса «Мисс Грудь», и он зашел в гости, чтобы починить «жующий ленту» магнитофон… В общем, их застукали, потому что начштаба с женой воротились в тот вечер очень рано, чтобы не пропустить 128-ю серию мексиканского цикла «Мать чужой дочери», которую показывали по ящику в связи с успешным выполнением контрольных заданий второго квартала. Воротись они домой ну хотя бы порознь – и дело, наверное, можно было замять: дело молодое, горячее… Но, став коллективными свидетелями пиршества юной плоти, дядя с тетей нестерпимо остро ощутили гнетущую бездарность своего наполовину уже отмотанного супружеского срока, а такое не прощают!

В результате Курылев был обвинен в совращении несовершеннолетней, ибо «Мисс Грудь» шел всего осьмнадцатый. И хотя она, рыдая, брала всю вину на себя, говорила, что она сама растлит кого угодно, даже порывалась убедить в этом суд офицерской чести, – бесполезно. Под конвоем двух прапорщиков ее отослали к родителям в Санкт-Петленбург.

Правда, поначалу суд чести колебался и предлагал ограничиться строжайшим выговором за «вызывающую разнузданность в личном быту», но вдруг откуда-то сверху пришло указание «гнать», и Мишку вычистили из армии зло и жестоко, за месяц до присвоения очередного звания поручика.

Военного человека, выставленного «на гражданку», можно, извините за прямоту, сравнить с верной собакой, привыкшей выполнять все команды хозяина и убежденной, что мясная похлебка в любимой миске появляется дважды в день сама собой. И вдруг – враждебная улица, чужие люди, у которых корки не выпросишь, тяжкая грызня за жизнь с другими бродячими псами… С большим трудом Мишка устроился грузчиком на станции Москва-Сортировочная и конечно же здорово запил. Прежде всего – с горя, но еще и потому, что мужика, не шибающего за метр перегаром, настоящие грузчики просто не пустят в свою ватагу, как господина без фрака не пустят в фешенебельное казино.

Наверное, Мишка так бы и спился, попал под указ адмирала Рыка «О дисциплине употребления алкогольных напитков» и очутился в конце концов на какой-нибудь отдаленной стройке национального возрождения, если б не один жуткий случай, перевернувший его судьбу. Однажды, разгрузив сверхплановый вагон и получив живые деньги, Курылев отчаянно завелся и в привокзальной пивной познакомился с одним командированным – разговорчивым добродушным толстяком, тоже пострадавшим от людской несправедливости…

Сколько они выпили сообща, сказать невозможно, но очнулся Мишка в КПЗ (не путать с контрпропагандистскими занятиями) одного из «попсов» с дикой головной болью и чувством неисправимой вины, точно бросил вчера гранату в детский садик. Суровый председатель «попсов» предъявил ему фотографии, на которых в разных ракурсах был запечатлен изуродованный труп случайного собутыльника, и заключение экспертизы, уверявшей, что пятна крови на Мишкиной одежде совпадают с группой крови убитого. Мало того, «попсари» уже успели связаться с бывшей курылевской частью и разнюхать, за что именно его уволили. Конечно, если б Курылев находился под обычным следствием, он объяснил бы, что по врожденному добродушию не только убить – ударить-то не может и что растленной им девице до совершеннолетия оставалось всего полтора месяца… Но Мишка попал в «попс».