Парижские шуты

Я вернулась в реальность. Осознав, что произошло, я отдёрнула от Риты вспотевшие ладони и упала на пол, закрыв голову руками. Она жадно вдыхала воздух, подобно рыбе, что барахтается на берегу. Отдышавшись она поднялась.

– Значит это правда, – произнесла женщина ликующе, – мы еще поговорим об этом, а пока одевайся.

Она выпроводила вначале мужчин, а после покинула помещение сама. Слёзы струились из небесного цвета глаз. Содрогались от рыданий и тело моё, и чёрная, зловонная душа. Жалкое, грешное, растоптанное создание. Затем оно встало. Легкое, винного цвета платье, коснулось обнаженного тела. Пара движений и оно проскользнуло по гладкой коже, приняв изящные изгибы фигуры и став легчайшей, верхней оболочкой отвратительного существа, что кроется в теле безбожницы. Затем натянула до смерти удобные, коричневые ботинки. На улице поднялся ветер и тучи вновь обрели темно-серый оттенок. Дождя не миновать. Я захлопнула створки окна и вышла в коридор.

Дом доктора Льюиса я всегда видела только снаружи. Он впечатлял своим внушительным размером и внешним убранством. Внутри же всё оказалось куда более скучно и сдержанно. Совершенно не так, как в домах, где я вершила собственное провосудие. Безвкусные розовые обои покрывали серые стены. Парочка малоизвестных картин, купленных по дешёвке у торговца похоронившего в прошлом году свою дочь и написавшего их в память о ней. Горе залить так хотелось ему, а в кармане ни фунта, вот и продал. Грязно-бежевые двери, ведущие в комнаты памяти. О них говорила сама Вите. Потому Антуан всегда держит под замком эту часть дома. Тут погибла Дезири, чудесная жена и мать, хладнокровно убита Жамалем Мартеном. В тот вечер женщина была дома одна. Доктор Дюваль с дочерью отправились на конную прогулку и хоть супруга просила вернуться пораньше, они слишком уж увлеклись в тот злополучный день. Обезглавленное тело было найдено двенадцатилетней Вите. Девчонка после трагедии замолчала на два года, а эта мерзкая история сделала семью Дюваль печально известной в обществе скучающих сплетников и неудавшихся писателей. Последние старались выжать самые гнусные подробности и описать их как можно интереснее, заработав на этом состояние. Естественно, ничего не вышло. Бесконечные иски и суды Антуан успешно выигрывал, оставляя посредственных писак ни с чем.

Дернув ручку, я обнаружила, что место преступление закрыто на ключ. К лучшему. Не время мне копаться в поиске призраков и их тайн прошлого. Пройдя вперёд, я вдохнула спёртый, прогорклый воздух. Сюда не просто редко заходили, а даже не убирали. Углы под самым потолком украшала влажная плесень. Я дошла до лестницы и медленно, слегка прихрамывая, спустилась вниз. Дверь в гостинную была приоткрыта. За ней велись яростные обсуждения и я смело вошла внутрь, сделав вид, что инцидента в спальне не было.

– Что за шум друзья? – громко спросила я.

Бок ныл и передвигаться становилось сложнее. Заприметив пустое, мягкое кресло, я направилась к нему, провожаемая несколькими парами глаз. Тяжело кряхтя, как старый больной кот, я села и осмотрелась. Прохвост Жан, развалившийся на белоснежном, маленьком диванчике, тепло улыбнулся мне, отчего безумно захотелось влепить ему самую звонкую пощечину, но я лишь показала язык. Сидящая рядом с ним Маргарита закатила глаза и громко фыркнула. Антуан и Вите стояли у окна. Они серьёзно смотрели в мою сторону. Незнакомец с самыми незабываемыми очами присел на подлокотник одного из кресел и тоже уставился на меня.

– О, гляделки, обожаю эту игру, – хихикнула я.

Лица всех присутствующих вытянулись от удивления. Они смотрели на меня, как на умалишённую не моргая, тем самым лишая меня шанса победить в этой сложной игре. Вдруг незнакомый джентльмен на долю секунды прикрыл веки и я победно сообщила:

– Вы продули! Никудышнейший из вас игрок месье…

– Рэтлифф, Гловер Рэтлифф, – сказал он слегка растерянно.

– Какова же причина вашего визита в этот гостеприимный дом, месье Рэтлифф?

– Вы не обязаны отвечать этой невоспитанной хулиганке, дорогой Гловер, – сообщила Марго, окинув меня разъярённым взглядом и продолжила, – мы подобрали её на псарне вшивую и неотёсанную. С трудом выдрессировали, но, как видите, бродячая жизнь оставила свой отпечаток.

Я было открыла рот, чтобы осыпать девушку матросскими ругательствами, которые подслушала ещё девчонкой, ночуя в холодном порту, но Антуан поднял руку, призывая к тишине.

– Прекратите ссориться, – сказал он строго, – Магдалена Кот, прошу, оставь свою грубость на время и сыграй нам на рояле. Господа, уверяю вас, девочка не промах. Давным-давно, скитаясь по самым неприглядным улочкам Парижа, эта смышлёная полька забрела в бардель мадам Лоран Бонье. Та дала ей кров, а после пожелала сделать одной из обитательниц дома терпимости, но очень уж приглянулось бандерше это “чистейшее дитя”. Женщина взяла Магду на воспитание. Лоран грезилось, что та могла бы заполнить зияющую дыру, которая с каждым днем становилась всё больше. Мадам многому научила будущую преступницу, не так ли Мандалена?