Парижские тайны. Том 1

– Может быть, речь идет только о предварительном заключении? – воскликнул Родольф. – Доказательств наверняка нет?

– Я не могу вам ничего больше сказать по этому поводу… Правосудие узнало об этом преступлении, вернее о подозрении в преступлении, от весьма достойного во всех отношениях человека, ее хозяина…

– От Жака Феррана, нотариуса? – возмущенно спросил Родольф.

– Да, сударь… Но почему такой тон?..

– Потому что Жак Ферран – мерзавец!

– Мне жаль, сударь, что вы совсем не знаете человека, о котором судите; господин Жак Ферран достойнейший человек, его честность признана всеми.

– Я повторяю вам, сударь: этот нотариус – мерзавец… Он хотел посадить Мореля в тюрьму, потому что его дочь отвергала его гнусные домогательства. Если Луизу обвиняют только на основании доноса такого человека… Признайтесь, сударь, подобное обвинение не заслуживает доверия.

– Я не могу и не хочу обсуждать с вами справедливость заявления господина Феррана, – холодно сказал комиссар полиции. – Это дело правосудия, все решит суд присяжных. Что касается меня, я должен установить личность Луизы Морель и выполнить данное мне предписание.

– Вы правы, извините меня за то, что в порыве негодования, впрочем вполне законного, я забыл на минуту, что здесь действительно не время и не место для обсуждения таких вопросов. Только одно: тело покойной дочери Мореля осталось у него в мансарде, а я предложил его семье свою комнату, чтобы избавить всех от печального зрелища мертвой девочки. Так что вы найдете гранильщика и, может быть, его дочь у меня. Умоляю вас, во имя человечности, не забирайте Луизу так сразу, когда они еще не оправились от страшного горя. Морель в эту ночь испытал столько потрясений, что разум его не выдержит нового. Жена его тоже смертельно больна, и еще один удар убьет ее.

– Я всегда исполнял приказы со всевозможной мягкостью и сегодня буду действовать так же осторожно.

– Позвольте попросить вас об одном одолжении, если хотите, милости. Вот что я предлагаю: девушка, которая идет за нами вместе с привратницей, занимает комнату рядом с моей. Не сомневаюсь, что она предоставит ее в ваше распоряжение. Вы сможете, если нужно, позвать туда сначала Луизу, а потом Мореля, чтобы дочь могла с ним проститься. По крайней мере, вы избавите несчастную больную и беспомощную мать от этой душераздирающей сцены.

– Если можно это устроить, что ж, я согласен.

Этот разговор происходил вполголоса; Хохотушка и г-жа Пипле скромно отстали от комиссара и Родольфа на десять ступеней. Родольф спустился к Хохотушке, весьма смущенной присутствием полицейского, и шепнул ей:

– Бедная моя соседушка, я попрошу от вас еще одной жертвы: уступите мне вашу комнату примерно на час!

– На сколько хотите, господин Родольф… Мой ключ у вас. Но, господи, что тут происходит?

– Я вам потом расскажу. Но это еще не все: возвращайтесь поскорее в Тампль и попросите, чтобы все наши покупки доставили не ранее чем через час.

– Охотно, господин Родольф. Неужели еще что-то стряслось с несчастным Морелем?

– Увы, случилась новая беда, и вы скоро об этом узнаете.

– Хорошо, сосед, я бегу в Тампль. Господи, а я-то надеялась, что благодаря вашей доброте эти бедные люди избавятся от всех забот! – сказала гризетка и быстро спустилась по лестнице.

Родольф прежде всего хотел избавить ее от печальной сцены ареста Луизы.

– Мой комиссар, если уж мой принц жильцов доведет вас, может, я спущусь к моему Альфреду? – спросила г-жа Пипле. – Он меня беспокоит. Ведь он только что оправился от этой встречи с Кабрионом.

– Идите, идите, – сказал комиссар, и они остались вдвоем с Родольфом.

Потом одновременно они поднялись на площадку пятого этажа и остановились перед дверью комнаты, где временно разместился Морель со своей семьей.

Внезапно дверь распахнулась.

Из нее быстро вышла Луиза, бледная и заплаканная.

– Прощайте, прощайте, отец! – воскликнула она. – Я вернусь, но сейчас мне нужно уйти.

– Луиза, девочка моя, послушай меня! – умолял Морель, следуя за нею и пытаясь ее удержать.

При виде Родольфа и комиссара полиции отец и дочь замерли.

– Ах, это вы, наш спаситель! – воскликнул гранильщик, узнав Родольфа. – Помогите мне удержать Луизу. Я не знаю, что с ней, но она меня пугает. Она хочет уйти. Но ведь правда, ей не нужно больше возвращаться к хозяину? Вы ведь сами сказали мне: «Луиза вас больше не покинет, это вам будет наградой». О, благословенное обещание! Я, признаюсь, на миг позабыл даже о смерти маленькой Адели. Поэтому я не хочу, не могу расстаться с тобой, Луиза! Никогда, никогда!

Сердце Родольфа сжалось, он не мог ответить ни слова.

Комиссар сурово спросил Луизу:

– Вас зовут Луиза Морель?

– Да, – ответила девушка в замешательстве.

Родольф отпер комнату Хохотушки.

– А вы Жером Морель, ее отец? – продолжал полицейский, обращаясь к гранильщику.

– Да, но что…

– Войдите сюда вместе с вашей дочерью!

Комиссар показал на комнату Хохотушки, где уже находился Родольф.

Ободренные его приветствием, Морель и Луиза, удивленные и смущенные, вошли в комнату гризетки вслед за комиссаром. Тот закрыл дверь и, сдерживая волнение, обратился к гранильщику: