Парижский вариант

Бывают мгновения, определяющие судьбу человека. Генерал граф Ролан Лапорт сердцем чувствовал, что для него такой момент наступил. Оперев могучее, сильное тело о парапет высочайшей башни своего родового замка, генерал смотрел в ночь, считал звезды на небосводе, будто свои собственные. Венчавший утес из красного гранита замок, построенный еще в тринадцатом веке, а прадедом нынешнего графа восстановленный во всех деталях, сегодня озаряла растущая луна.

Чуть в стороне виднелись едва заметные руины замка прежнего, еще эпохи Каролингов, построенного на месте франкской крепости, стоявшей, в свою очередь, на месте укрепленного лагеря римских легионеров. История и судьбы этой земли, этих замков, и рода Лапортов переплетались неразрывно. Лапорты сами были историей Франции, а некогда – и ее правителями. Это служило Ролану Лапорту источником бесконечной гордости – и непреходящего чувства ответственности.

В детстве он мечтал о недолгих визитах в родовое гнездо. Такими ночами он с радостью отправлялся в постель, надеясь увидеть во сне бородатого воителя-франка Даговика, почитавшегося в семье основателем рода, чья мужская линия, не прерываясь, обрела в конечном итоге имя Лапортов. К десяти годам он уже листал древние манускрипты из замковой библиотеки – времен Каролингов, Капетингов, средневековые иллюстрированные фолианты, – хотя еще не владел ни латынью, ни старофранцузским. Он бережно держал старинные книги на коленях, покуда дед пересказывал ему семейные предания, в которых сплетались Лапорты и Франция, Франция и Лапорты… неразделимые во впечатлительном детском рассудке. Прошедшие годы только укрепили в сознании генерала эту связь.

– Мой генерал? – На площадку вышел Дариус Боннар. – Доктор Шамбор предупреждает, что будет готов через час. Время начинать.

– Есть новости о Джоне Смите и его сообщниках?

– Нет, сударь. – Боннар вздернул подбородок, чтобы скрыть смущение в глазах. Коротко остриженные светлые волосы в лунном свете были почти невидимы. – После клиники – никаких.

Он снова вспомнил соратника, убитого в подземном гараже.

– Жаль, что мы потеряли бойца, – проговорил Лапорт, словно читая мысли своего адъютанта. Впрочем, все хорошие командиры в этом схожи: выше, чем жизни своих людей, они ценят лишь задание, которое должны выполнить. Голос его был исполнен доброты и великодушия. – Когда с этим будет покончено, я лично напишу семье погибшего, чтобы выразить благодарность за его самопожертвование.

– Это не жертва, – заверил его Боннар. – Ради благородной цели можно заплатить любую цену.

На дороге по пути в Бумеле-Сюр-Сен

Выехав из Парижа и убедившись, что их никто не преследует, Питер остановил машину у сияющей огнями бензозаправочной станции. Джон, Питер и Рэнди разбежались по телефонным будкам, чтобы доложить каждый своему начальству о собственных подозрениях касательно Лапорта, Шамбора, замка и грядущей атаки. Содержимое карманов убитого Питером террориста не говорило ни о чем – документов при нем, естественно, не было, только сигареты, деньги и пакет шоколадок, – но на пальце остался перстень с эмблемой французского Иностранного легиона.

Джон добежал до будки первым. Он поднял трубку – тишина. Бросил монетку на пробу. Тишина. Подергал за рычаг – никакого ответа. Телефон молчал, как замолк и аппарат в палате Марти. Озадаченный и слегка обеспокоенный, агент вернулся к машине. Вскоре к нему присоединились Рэнди и Питер.

– Прозвонились? – Еще не успев задать вопрос, Джон уже угадал ответ по выражению лиц друзей.

Рэнди решительно помотала головой:

– Нет сигнала на линии.

– У меня тоже, – ответил Питер. – Тихо, как на погосте перед рассветом. Не нравится мне это.

– Рискнем. – Рэнди вытащила мобильник, включила, набрала номер. Когда она поднесла аппарат к уху, лицо ее словно окаменело. Цэрэушница сердито покачала головой: – Глухо. Что творится?

– Хорошо бы все же связаться с начальством, – заметил Питер. – Получить помощь сверху было бы весьма приятно.

– Лично я, – заметила Рэнди, – не откажусь, если у замка Лапорта нас встретит батальон морской пехоты. Или три.

– Как я тебя понимаю.

Джон потрусил в сторону лавочки при заправке. За бронестеклом мелькала фигура продавца. Заходя, агент обратил внимание на то, что под потолком висит телевизор. Но не работает. Играло только радио. Когда Джон подошел к возившемуся под прилавком продавцу, песня кончилась и диктор объявил название станции – местной.

Агент объяснил мальчишке по-французски, что пытался позвонить с телефона на улице, «а тот не работает».

– Знаю, – безо всякого удивления ответил юноша. – Уже многие жалуются. Проезжают, останавливаются – а не позвонить. И мобильники не в зоне. Телевизор тоже не работает. Местные станции ловит, и радио тоже, а кабель отрубило. Скукотища.

– Давно у вас эти неполадки?

– Ох, да часов с девяти… уже почти час.

Лицо агента осталось невозмутимо. В девять вечера отключилась телефонная линия в палате Марти.

– Надеюсь, скоро починят.

– Интересно, как? Телефон же не работает, мастеров не вызвать.