Парк Горького

– Нет, там нет колхозов, – серьезно ответила Лиза. – И герой такой… странный. Я читала раньше другую книжку о нем, там в конце его убили, а тут он опять жив и здоров.

– Меня сегодня тоже чуть не убили, – невпопад брякнул Казачинский. Лиза не сказала ни слова, но глаза у нее стали в пол-лица, и он пожалел, что вообще затронул эту тему.

– Ладно, забудь, – поспешно прибавил он, пытаясь сгладить впечатление. – Ничего не стряслось, меня даже не ранили.

– Какой ужас, – проговорила Лиза сдавленным голосом. – Послушай, может быть, тебе поговорить с Раей? Объясни ей…

– Что объяснить?

– Что там опасно! Юра, как так можно? Ладно ты никого не боишься, это ты уже говорил, но у вас же отношения серьезные… А если что-нибудь случится?

– Ничего не случится.

– Юра!

– Лиза, перестань… Я обещал ей, что не буду бегать от серьезной работы. Что мне теперь – говорить, что я не смог? Что она обо мне думать будет?

– А если тебя убьют, что она будет думать?

– Никто меня не убьет.

– Ты же сам говоришь: в первый день тебя чуть не убили! Что же будет дальше?

– Зато я помог поймать преступника, – сказал Казачинский, благоразумно решив не уточнять, каким образом. – Все наладится! И Рая на меня рассчитывает… Я не могу ее подвести, понимаешь, не могу!

Лиза растерянно молчала. В их большой, работящей и с виду вполне дружной семье она по большому счету не любила никого, кроме брата. Мать погрязла в быту, отец выпивал, остальные ничем не выделялись среди малокультурного, примитивного, убогого окружения, и только Юра с Лизой пытались противостоять ему и ускользнуть от его влияния. Юра не пил, не курил, пытался найти достойную профессию и даже забрался в кино; Лиза спасалась книгами, которые читала без всякой системы, но со смутным ощущением, что они поднимают ее над миром, сотканным из серой советской нищеты, омерзительных свар и безнадеги. В глубине души она чувствовала, что всегда может положиться на брата, только на него одного, и мысль, что она может его лишиться, привела ее в ужас. Она не чувствовала в себе достаточно сил, чтобы бороться со средой в одиночку, и боялась, что та в конце концов одолеет ее и подчинит, превратит в злобное, задавленное нуждой существо с беспросветной жизнью – такое же, как Лизины соседки, которых она инстинктивно сторонилась.

– Я все-таки считаю, что тебе лучше посоветоваться с Раей, – сказала Лиза, нервным жестом заводя за ухо прядь волос. В отличие от брата, она не являлась красавицей, но выразительные глаза и высокий лоб были у них общие, и когда Лиза с Юрой сидели рядом, сразу чувствовалось, что они родственники.

– Лиза, нет. – По лицу брата она поняла, что он начал сердиться. – Она решит, что я испугался трудностей, пошел на попятный. Да и что со мной может случиться? Ребята в угрозыске хорошие, пропасть мне не дадут…

– Как сегодня, когда тебя чуть не убили?

– Вот именно, как сегодня. Лиза, хватит! У меня был тяжелый день. И девушка эта убитая, и та, которая в парке Горького… – Он неожиданно вспомнил, что их просили не болтать об изуродованном трупе, и прикусил язык. – Ничего, Опалин во всем разберется, я уверен.

– Опалин?

– Да, Иван Григорьевич.

– Какой он – старый? Сердитый?

– Да какой старый – ему, наверное, столько же, сколько и мне. Шрам у него вот такой, – Казачинский сделал неопределенный жест, так что могло показаться, что у Опалина шрам на пол-лица. – Это он с бандитами, значит, дрался. Помощник у него – Петрович, тоже хороший человек. Его так зовут – Петрович – а вообще его фамилия Логинов. И он постарше, но не главный.

Лиза попыталась представить себе молодого Опалина, который дрался с бандитами и заполучил жуткий шрам, но воображение услужливо подсунуло ей образ страхолюдного здоровяка, наводящего ужас на любого, кто столкнулся бы с ним на улице, и она содрогнулась.

– Еще есть Яша Кауфман, но он для угрозыска совсем не годится. Вида крови не выносит, в обморок падает. А мне, знаешь, ничего не делается. Вот сегодня… – Он снова едва не проговорился об убитой в парке, но вовремя спохватился. – Ладно, тебе это незачем знать…

– Юра, ты там береги себя, – не выдержала Лиза. – Пожалуйста.

И он пообещал ей, что будет себя беречь, а потом вспомнил, что ему надо поговорить по телефону, и направился в дом, где занял аппарат аж на двадцать пять минут. Чем, разумеется, вызвал неудовольствие жильцов, и в особенности тех, кто сам был не прочь говорить по телефону часами.

Глава 9. Дети хаоса

Продолжается подписка на журнал «Коммунальное хозяйство». Годовые и полугодовые подписчики получают в виде бесплатного приложения любые два издания из следующего списка: «Большая Москва», «Трамвай как средство сообщения в больших городах», «Метрополитен» и «Кремация».

Рекламное объявление, 1927

– С Мехлиным будут проблемы, – сказал Опалин.