Парк Горького

– 4-42-20, – пробормотал Яша себе под нос. Но на том конце провода оказалась бестолковая секретарша, которую взяли на это место непонятно зачем. Она путалась, несла чепуху, ссылалась на то, что недавно работает, и с большим трудом удалось от нее добиться, что фотографа, который снимал Роллана, зовут Верзилов, а может быть, Гудим, если не Корнеев.

– Надо позвонить в редакцию по другому номеру, – предложил Юра, когда Яша повесил трубку. Но в справочнике оказался только один телефон.

Начинающие сыщики вместе со списком поднялись в кабинет Опалина, и Яша доложил о выполнении поручения.

– Только один фотограф со стороны не установлен… То ли Верзилов, то ли Гудим, то ли Корнеев. Из «Красного спорта»…

– Мне нужен список целиком, – заявил Опалин. – Вот что… Юра! Отправляйся в редакцию, узнай, как фамилия фотографа, который снимал Роллана, узнай его адрес и прочее… Как узнаешь, позвони из редакции и доложи. Все понял?

– Понял, – ответил Казачинский. – А где находится редакция?

– В справочнике посмотри, – проворчал Яша.

И Юра убежал, радуясь тому, что для него наконец-то нашлось настоящее дело. Яша нахохлился, и, заметив это, Опалин нашел нужные слова, чтобы поблагодарить его за то, что он так быстро управился и продвинул расследование вперед.

– А теперь мне что делать? – спросил Яша.

– Работать, – усмехнулся Опалин. – Обзвони отделения милиции и спроси, нет ли заявлений о женщинах, которые исчезли 11 июля и могли в этот день оказаться в парке Горького. Рост средний, волосы русые, телосложение обыкновенное, возраст от 20 до 30, но это приблизительно. В описании должно фигурировать платье с маками.

Когда Яша скрылся за дверью, Петрович покосился на Опалина и негромко напомнил:

– Мы ведь вроде бы договорились, чтобы из милиции позвонили нам, если сыщется кто-то, похожий на нашу жертву.

– Ничего, – ответил Опалин. – Пусть учится. Ему полезно. Вот с этим что делать… – Он постучал пальцами по списку, который принес Яша. – Там фотографы из «Правды», из «Известий», и ладно бы только наши – еще и несколько иностранцев.

– Я думаю, – осторожно заметил Петрович, – прежде чем действовать дальше, надо посоветоваться с Николаем Леонтьевичем. Вряд ли в «Правде» сильно обрадуются, если мы начнем изымать их пленки, а ссориться с ними – себе дороже.

– Это само собой, – буркнул Опалин и, взяв со стола список, засобирался к начальству.

Пока он разговаривал с Петровичем, Юра Казачинский уже ехал в Большой Черкасский переулок, где помещалась редакция газеты «Красный спорт». При желании от Петровки туда можно было добраться пешком, но Юра предпочел воспользоваться общественным транспортом. Только вчера он сделал открытие, что удостоверение агента угрозыска позволяет ездить бесплатно и вдобавок проходить в трамваи с передней площадки, не стоя в очереди к заднему входу, и наслаждался невиданной доселе свободой. Сам себе Юра казался в эти минуты очень важной персоной и, конечно, обиделся бы на всякого, кто указал бы ему, что он чуточку – а то и не чуточку – смешон. К счастью, никому и в голову не приходило делать ему замечаний подобного рода. Спрыгнув с трамвая, Юра стал обдумывать, какой тактики ему придерживаться в редакции, и вполне логично пришел к выводу, что надо быть как Опалин – задавать вопросы по существу, держаться сухо, но корректно. Однако все планы новоиспеченного агента угрозыска разбились о реальность, которая практически лоб в лоб столкнула его с проворным рыжеватым гражданином, только что выбежавшим из кабинета в коридор. Гражданин ойкнул, отскочил на шаг, всмотрелся в лицо посетителя и всплеснул руками.

– Глазам своим не верю! Казачинский, верно? Здорово, старик! Ну как дела, как жизнь молодая, как всё?