Парк юрского периода

Вездеход остановился на склоне горы. Отсюда открывался великолепный вид на заросли тропической растительности, спускавшиеся к самому берегу залива. Солнце клонилось к закату и скоро должно было опуститься в туманную дымку, которая заволокла горизонт. Весь парк юрского периода был залит мягким, приглушенным светом заходящего солнца. Тени заметно удлинились. По поверхности залива скользили розовые блики солнечных лучей. Вдалеке на юге виднелись апатозавры – крупные животные с изящно изогнутыми длинными шеями, они стояли у самого берега залива и отражались в беспокойной глади океанских вод. Было очень тихо, слышался только негромкий стрекот цикад. Стоя здесь, на этом холме, и глядя на простирающийся внизу лесистый склон у голубой лагуны, можно было поверить, что ты и впрямь каким-то чудом перенесся за миллионы лет до нашей эры, в исчезнувший доисторический мир.

– Впечатляет, не правда ли? – сказал Эд Регис по интеркому. – Я иногда прихожу сюда вечерами и просто смотрю на закат.

Алана Гранта интересовали более насущные вопросы.

– Так где же тираннозавры? – спросил он.

– Хороший вопрос. Маленький рексик часто наведывается на побережье. Лагуна отгорожена от океана, и там много рыбы. Маленький рекс выучился ловить рыбу, причем он так интересно это делает – ловит ее не лапами, а пастью, окунает всю голову под воду и хватает рыбу прямо там. В точности так, как это делают птицы.

– Маленький тираннозавр?

– Ну да, малыш Ти-рекс. Он еще детеныш, ему сейчас два года, и по размерам он примерно в три раза меньше взрослого. Ростом всего два с половиной метра, а весит только полторы тонны. Второй тираннозавр у нас совсем взрослый. Правда, сейчас я его не вижу.

– Наверное, охотится на апатозавров, – предположил Грант.

Регис засмеялся. Голос, искаженный радиопередатчиком, показался каким-то писклявым.

– Он бы обязательно так и сделал, если бы мог. Иногда он подолгу стоит возле лагуны и смотрит на них. Тогда его маленькие лапки просто подергиваются от ярости. Но территория, где обитают тираннозавры, очень хорошо отгорожена – самыми глубокими водными рвами и самыми прочными изгородями. Их не заметишь вот так, с первого взгляда, но, поверьте, они очень и очень надежны. Тираннозавры не могут никуда отсюда выбраться.

– И где же сейчас ваш тираннозавр?

– Прячется, – сказал Регис. – Он, знаете ли, немного застенчив.

– Застенчив? – переспросил Малкольм. – Тираннозавр – и застенчив?

– Да, он обычно очень осторожен и старается все время держаться незаметно. Днем он почти не показывается, особенно когда солнце слишком яркое.

– Почему?

– Мы думаем, это из-за того, что у тираннозавра очень нежная, чувствительная шкура и он легко может получить солнечный ожог.

Малкольм рассмеялся.

Грант вздохнул:

– Да, вам суждено развеять немало иллюзий…

– Надеюсь, вы не разочаруетесь, – сказал Регис. – Просто придется немного подождать.

В это время раздалось жалобное блеяние, и посреди большой поляны из-под земли вынырнула клетка, доставленная сюда по подземному тоннелю с помощью гидравлических устройств. Решетчатые стенки клетки скользнули вниз, под землю, и посреди поляны осталась привязанная к столбику перепуганная коза, которая непрерывно блеяла – очень жалобно.

– Теперь смотрите! – сказал Регис.

Все приникли к окнам.

– Вы только посмотрите на них, – говорил Хаммонд, показывая на монитор в центре управления. – Им так интересно, что они едва не вылезают из окон. Не могут дождаться, когда это случится. Вот, смотрите, как жадны они до острых ощущений, как нравится им риск!

– Вот это меня и пугает, – сказал Малдун. Он крутил на пальце колечко с ключами и не сводил глаз с экскурсионных вездеходов. В парке юрского периода впервые появились настоящие экскурсанты, и Малдун полностью разделял опасения Арнольда.

Роберт Малдун был крупным мускулистым мужчиной лет пятидесяти, с яркими голубыми глазами и щеточкой седоватых усов. Малдун родился и вырос в Кении и так же, как его отец, большую часть жизни проработал проводником у богатых охотников на крупных африканских животных. Но начиная с 1980 года Роберт Малдун стал работать консультантом исключительно на устроителей зоопарков и национальных парков дикой природы. Его очень ценили как известного и уважаемого специалиста по африканским животным. В лондонской «Таймс» даже появилась статья, в которой говорилось: «Роберт Малдун для зоопарков то же самое, что Роберт Трент Джонс для гольфа, – воплощение необъятных знаний и высшего мастерства».

В 1986 году Малдун работал на частную компанию в Сан-Франциско, помогал обустраивать национальный парк на одном из североамериканских островов. Малдун разработал различные виды ограждений для разных животных, продумал характеристики демонстрационных вольеров и жилых убежищ для львов, слонов, зебр и бегемотов. В его обязанности входило определять, каких животных можно содержать вместе, а каких следует разделить. Тогда эта работа казалась Малдуну простой и привычной – ничего особенного. Его гораздо больше занимала идея индийского парка под названием «Мир тигров» в Южном Кашмире.