Парк Юрского периода: миллионы лет спустя

— Не надо, — вдруг сказала дрожащим голосом Лекс. — Не подзывайте этих чудовищ сюда.

Грант удивленно взглянул на нее. Лицо девчушки было бледным, и даже в темноте были ясно видны крупные капли пота на лбу и переносице. Он взял Лекс за руку и слегка пожал, успокаивая. Она не чувствовала того, что чувствовал он. Просто напуганный до смерти ребенок. Ей-то, конечно, не до философии и не до любований местной флорой-фауной.

— Не волнуйся, — сказал Грант. — Они не опасны и не страшны. Бронтозавры вовсе не чудовища. Это не плотоядные животные.

— Это значит, — подхватил Тим, — что они едят только зелень. Но для тебя, я думаю, сделают исключение.

— Все равно… все равно… не выношу таких.

— Успокойся, — улыбнулся Алан. — Все нормально. Они не придут сюда.

— А если придет Тираннозавр? — В голосе Лекс слышалась тревога.

«Да, она не скоро забудет эту экскурсию, — вновь вернулся к своим мыслям Грант. — Дедушке Хаммонду придется разориться на психоаналитиков».

— Тираннозавры — слепы. Даже если ему удастся преодолеть препятствие в виде водопада и все-таки добраться сюда, главное не шевелиться. Они видят только движущиеся объекты.

— А что вы называете «слепым динозавром»? — вмешался в разговор со свойственным ему тактом и необычайной любознательностью Тим.

Грант пожал плечами:

— А что называешь этим словом ты?

— Я просто спросил. Но вы же не думаете, что он видел, как мы выбрались из машины, и сейчас преследует нас?

— Нет, не думаю. Хотя своим вопросом ты загнал меня в тупик.

Алан, действительно, не знал, видел ли их Ти-рекс, а если видел, то что он делает сейчас. Тираннозавры мстительны и упорны, несмотря на некоторую ограниченность. Вполне возможно, что чудовище попытается преследовать людей, и ему очень хотелось надеяться на счастливую звезду. Скажем, Ти-рекс, прыгая с водопада, свернул бы себе шею. Именно в подобных вещах и заключалось везение. На взгляд Гранта разумеется.

— Алан, — успокоившаяся было Лекс снова приподнялась на локте. — А что, если динозавры придут, когда мы будем спать?

— Я не буду спать, — ответил он.

— Всю ночь? — недоверчиво переспросила она.

— Всю ночь, — подтвердил Грант и добавил: — Спи.

— Устали?

Голос Хаммонда был мягок и доброжелателен, однако Элли ощутила прилив раздражения. Малколм остался жив только чудом. У него оказалась довольно глубокая рана на ноге, сломано ребро, а кожа на затылке рассечена мощным ударом. Слава богу, что нашлась аптечка. Элли, как сумела, забинтовала зоолога, продезинфицировав раны, но ему требовался врач. Серьезный врач в серьезной больнице. В том, что произошло, девушка была склонна винить Хаммонда, и только его. Какая разница, что и по чьей неосмотрительности случилось с компьютером, почему Ти-рексу удалось вырваться из-за ограждения, почему рептилии до сих пор свободно разгуливают по парку. Если виноваты люди, то их набирал Хаммонд, если — техника, то ее тоже обслуживали люди, которых он нанял на работу. Слишком крупное и опасное дело — парк Юрского периода. Слишком. Хаммонд не имел права ошибаться. Просто не имел права.

Элли отодвинула стул и присела, глядя на бородача. Она старалась взять себя в руки. Сейчас не время проявлять эмоции. Хаммонд уже наказан. Его внуки, как и Алан, подвергаются серьезнейшей опасности. Такие уроки запоминаются надолго. На всю жизнь. Девушка подавила в себе раздражение, уже готовое выплеснуться наружу. Не до конца, правда, но вполне достаточно, чтобы разговаривать спокойно.

— Да, — кивнула она. — С Малколмом все в порядке. Я сделала укол морфина, хотя, его нужно доставить в больницу. И чем скорее мы это сделаем, тем лучше.

— С ним все будет хорошо, — улыбка тоже была мягкой и масленой. — Утром прибудет вертолет, и доктор Малколм отправится в Коста-Рику, а оттуда — прямиком в Штаты. Следовательно, волноваться за его здоровье причин нет.

— Возможно, — Элли задумчиво посмотрела в сторону. — Возможно. Но волноваться всегда есть причины. Это не зависит от наших желаний.

— Конечно, — подтвердил бородач, — вы правы. Но, я уверен, все закончится благополучно. Кто еще сможет так позаботиться о детях в Юрском парке, как ни специалист по динозаврам.

Девушка посмотрела на него удивленно. Он заботится о детях! Кто лучше позаботится о детях! А кто позаботится о самом Алане? Ти-рексу ведь не станешь объяснять, что, мол, это — дети, а вот это — человек, который за ними приглядывает, и поэтому есть нельзя ни тех, ни других. Тираннозавр сожрет их всех, не поинтересовавшись ни возрастом, ни полом, ни общественными заслугами.

Она ничего не сказала. Тишина была удивительно неприятной. В ней витали невысказанные мысли, слова, фразы. Казалось, все пропитано напряженным ожиданием взрыва. Когда оно достигло высшей точки, став непередаваемо тягостным, Хаммонд отчетливо и очень спокойно сказал:

— А знаете, какой был самый первый аттракцион, созданный мною, когда я приехал в эту страну из Шотландии? Блошиный цирк!