Парк Юрского периода: миллионы лет спустя

И сейчас этот добрый сказочный гном ловко вскрывал бутылку «Дом Периньон», которую Грант и Элли держали для торжественного вечера. Вечера окончания раскопок. Может быть, случая для посторонних не слишком торжественного, но, уж точно, куда более торжественного, чем этот. Бородач откупорил бутылку, забрызгав пеной ковровое покрытие, и, повернувшись к Гранту, весело поздоровался:

— Добрый день! — его явно не мучили угрызения совести.

— Черт! — снова мрачно и безысходно пробормотал Алан. Он чувствовал себя полным идиотом, над которым откровенно глумятся и даже не пытаются этого скрывать. — Что вы здесь, черт побери, делаете, а? Мы берегли эту бутылку для торжественного случая!

— А сегодня и есть очень торжественный случай, — бодро пояснил бородач, улыбаясь и этим безумно раздражая Гранта. — Я просто должен ее открыть.

— Да кто вы такой?!

Слишком спокойным был бородач, слишком раскованно держал себя, будто имел на это полное право.

— Джон Хаммонд! — радостно представился «сказочный гном». — Я счастлив, наконец, лично познакомиться с доктором Грантом.

Грант растерялся. Тот, кого он назвал кретином, оказался финансистом. И не просто финансистом, а человеком, оплачивающим эти раскопки, стоящие пятьдесят тысяч долларов. Это, конечно, не оправдывало совершенной глупости, но, в конце концов, стегозавр остался цел, и не стоило ссориться с Хаммондом — платящим, причем платящим охотно. По крайней мере, так утверждал менеджер Хаммонда, с которым Грант имел одну беседу лично и две — по телефону. Сказать по-правде, менеджер не погрешил против истины. Никто не давал денег так быстро, как Хаммонд. Поэтому Грант выдохнул, усмиряя свои эмоции, и, сделав неопределенный жест руками, сообщил:

— Рад вас видеть.

— Судя по тону, не очень, а? — захохотал бородач и подмигнул. — Все-таки приятно видеть, что твои деньги тратятся надлежащим образом, да еще и столь энергичным и, главное, столь умным человеком, как вы, доктор Гpант.

Грант улыбнулся. Не очень ярко, но радушнее, чем мог бы ожидать человек, прилетевший на вертолете, чуть не испортивший экспонат и без стеснения открывший их бутылку шампанского. Он хотел выдавить из себя что-нибудь подобающее приличиям, но в эту самую секунду дверь с грохотом распахнулась и в трайлер ворвалась Элли. Элли, напоминающая дикую кошку, у которой собрались отнять детенышей. Она моментально оценила ситуацию:

— Чудесно! — и, повернувшись к Гранту, зло спросила, ткнув пальцем в сторону белого коротышки: — Кто этот идиот, мать его?

Грант смущенно кашлянул. Разведя руками, он объяснил Хаммонду:

— Это — палеоботаник доктор Сетлер, — а затем обратился к Элли: — Элли, это — господин Хаммонд.

— Джон Хаммонд, — добавил «гном», улыбаясь. — Можно просто Джон.

— Мда, — растерянно хмыкнула девушка. Она явно не ожидала такого поворота событий. — Простите за столь драматическое вторжение.

Грант испытывал двоякое чувство. С одной стороны, они, конечно, обругали Хаммонда, но с другой, вторжение финансиста было не менее драматическим, чем появление Элли.

Джон махнул розовой, пухлой, как у младенца, рукой.

— Ну, что вы? Ерунда, — он посмотрел на бутылку «Дом Периньон» и радушно, по-хозяйски, предложил: — Выпить не хотите? Все время работаете, работаете. Давайте присядем.

«Интересно, — подумал Грант, — какого черта ему здесь надо? Не просто же так он летел в такую даль. И конечно, не ради того, чтобы увидеть, как тратятся его деньги. Но тогда, зачем? Да еще это шампанское…».

— Надо только взять стаканчики, — хмыкнула Элли. — Давайте, я…

— Нет, нет, — еще шире улыбнулся Хаммонд. — Я могу сам, — он полез в шкафчик и, вытащив три пластиковых стаканчика, наполнил их. — Я, знаете ли, на кухне, как дома. Обожаю хозяйничать, готовить… Прошу, — бородач раздал «бокалы», звучно отхлебнул из своего, весело крякнул и заявил: — Итак, перейду сразу к сути дела. Вы мне нравитесь. Оба. Я сразу вижу одаренных людей, — Хаммонд отхлебнул еще раз и снова радостно крякнул.

«Ненормально-радостный тип, — с недоумением решил Грант. — Какой-то запредельный оптимист, в котором этот самый оптимизм граничит с шизофренией и поистине потрясающе-наивной бестактностью».

— Так вот, — весело продолжал бородач, то и дело отпивая шампанское. — У меня есть остров. Небольшой. Возле Коста-Рики, в восьми километрах. Последние пять лет, с разрешения правительства, я создаю… что-то, вроде биологического заповедника. Совершенно потрясающий парк. Не жалею никаких денег. Хочется сделать… ммм… нечто, вроде зоопарка, и я уверен, что наши экспонаты сведут детишек с ума. И не только детишек. Они поистине уникальны. Не редки, нет, уникальны.

— И каковы же ваши экспонаты? — спросил Грант, просто чтобы что-нибудь спросить.

— Какая-нибудь мелочь, — шепнула Элли.

— О-о-о, — бородач засмеялся. — Мы должны открываться в конце этого года, — он вздохнул и добавил: —Если, конечно, меня раньше не съедят адвокаты. Вас волнуют адвокаты?

Грант и Элли переглянулись.

— Да нет, мы едва имеем с ними дела.