Парни из старшей школы

Кэптен с беспристрастным видом вглядывается в мое лицо и тяжелой походкой возвращается в класс. Остается лишь Мэддок.

Он с напряжением следит за мной, поджав губы.

– Что?

– Ты правда собираешься вернуться в дом?

Я хочу сказать «да», но вместо этого пожимаю плечами.

– Я хочу немного подышать.

Мэддок облизывает губы.

– Хочешь со мной?

Он смотрит на меня, а потом на его лице появляется чертовски сексуальная улыбка. Мэддок подталкивает меня к двери.

Я смеюсь. Похоже, здоровяк только и ждал приглашения.

Глава 34

Рэйвен

– Ладно, мы уже пятнадцать минут смотрим в никуда. Чем мы занимаемся, Рэйвен?

– Почти.

– Почти что…

Звон на переезде эхом разносится над путями, и я с ухмылкой смотрю на Мэддока.

– А вот и он.

Его глаза следуют за звуком.

Я выскакиваю из внедорожника, быстро поправляя волосы.

Первая часть поезда проносится мимо, и Мэддок бросает на меня взгляд, который говорит: «Ни хрена! Ты не будешь делать то, о чем я думаю», но затем поезд начинает замедляться, размытые вагоны обретают форму, и его плечи немного расслабляются.

– Приготовься, здоровяк.

– Рэйвен… – предупреждает он. – Ни хрена…

– Сейчас!

Я срываюсь с места и бегу параллельно составу, все быстрее приближаясь к нему. Я ухмыляюсь, когда Мэддок догоняет меня.

Оглянувшись, я быстро киваю Мэддоку. Затем поворачиваюсь, хватаюсь за перила открытого вагона и подтягиваюсь. Мэддок делает то же самое.

Он быстро залезает внутрь, но я чуть задерживаюсь у края.

Мэддок кричит мне, и я, отступив в вагон, прислоняюсь к стене.

Отдышавшись, я смотрю на него и смеюсь, увидев разъяренное лицо.

– Ничего, блин, смешного! – рычит Мэддок.

Я отмахиваюсь от него, а второй рукой держусь за живот, делая глубокий вдох и пытаясь выровнять сердцебиение после нашего короткого забега.

Я отталкиваюсь в сторону, и в глазах Мэддока вспыхивает паника. Он бросается вперед, но я бегу наперерез ему.

– Черт тебя подери, Рэйвен!

Я падаю на задницу и прислоняюсь к металлу, поближе к двери, чтобы чувствовать ногами порывы воздуха.

– Расслабься, здоровяк. – Я встречаюсь с ним взглядом. – Садись.

Сначала он решает из упрямства постоять, но вскоре опускается на пол напротив меня.

Несколько минут мы сидим в тишине, но потом парень спрашивает:

– Я так понимаю, ты часто это делаешь?

– Очень часто. Вернее, раньше делала это очень часто. – Я оглядываю вагон. – И мне очень хотелось прокатиться и здесь.

– Ты уже бывала там?

Я киваю.

– Несколько раз. Провела тут пару часов, наблюдая за составами и пытаясь рассчитать время, когда поезд замедляет скорость, чтобы успеть запрыгнуть в вагон. – Я делаю глубокий вдох.

– И что теперь?

На повороте я наклоняю голову, чтобы было видно ржавые металлические контейнеры. На некоторых ничего нет, а на некоторых яркая краска рассказывает целые истории из жизни людей.

– Можешь успокоиться и наблюдать, как пролетает мимо мир снаружи. Представь, что водитель остановит состав как раз там, где тебе хотелось спрыгнуть. Но прыжок – это самая легкая часть. Настоящее дерьмо начинается тогда, когда тебе нужно решить, возвращаешься ты или уходишь прочь, не оглядываясь.

– Тут выясняется, настолько ли ты слаб, как считают остальные, или силен, как всегда думал сам.

Я решаюсь взглянуть на Мэддока, и когда делаю это, по моему телу разливается тепло.

Его взгляд говорит за него, ничего не скрывая. Любопытство и понимание, потребность узнать больше – все это готово сорваться с его губ. Так много вопросов. Так много заблуждений.

Но я уже знаю его. Слова, которые он скажет, не выдадут его интерес.

– Машинист, – хрипит он.

Я сжимаю губы, но тихий смех все равно вырывается наружу.

– Что?

Он облизывает губы и отводит взгляд, опираясь локтями о колени и прислонившись спиной к золотому металлу.

– Тот, кто управляет поездом, называется машинист.

– Точно. – Я опускаю глаза, а потом снова смотрю в окно.

Закрыв глаза, я улыбаюсь ветру.

– Расскажи мне что-нибудь.

– Что, например?

Я пожимаю плечом.

– Все равно. Что-нибудь.

Несколько минут Мэддок сидит молча, и я уже думаю, что он проигнорирует мою просьбу, но вдруг этот парень удивляет меня.

– Ненавижу ходить в кино.

Я смеюсь, не открывая глаз.

– Не удивительно.

– И почему же?

– Ты любишь быть в курсе всего. Ты читаешь каждую ситуацию, замечаешь то, чего не замечают другие, – вот почему ты так хорошо играешь в баскетбол. У тебя врожденное шестое чувство. В темном зале трудно уловить, что происходит вокруг, и ты, не в силах ничего контролировать, начинаешь нервничать. – Я открываю глаза и встречаюсь с его взглядом. – Ведь тебе нужен контроль, чтобы чувствовать себя самим собой.

Мэддок пристально смотрит на меня.

– Честное слово, я не пытаюсь задеть тебя, я лишь говорю, что это часть тебя. В этом нет ничего такого, если ты веришь в себя.

У него такой вид, как будто ему хочется возразить мне, но тут он поднимает подбородок.

– Твоя очередь. – Мэддок прислоняется затылком к вагону. – Расскажи мне что-нибудь. Что-нибудь, о чем я бы ни за что не догадался.

– Например, что я сплю с ночником? – шучу я, но он не смеется, а продолжает смотреть на меня.

Помолчав немного, парень отвечает:

– Да, что-нибудь типа этого.