Пароль: рододендрон

— От одного прикосновения? — не поверила Ксюша. — А не задурил ли он тебе голову?

— Потом я упала и ударилась лицом о ковер, разбила губы, а он вылечил. Одним касанием.

Ксюша часто заморгала.

— Когда это ты так упала?

Я виновато улыбнулась.

— Когда в моей квартире появились двое здоровяков и попытались меня схватить...

* * *

Рассказ вышел не очень длинным, я рассказала только самое основное. Про трех братьев, про булавку без пароля, про постоянную «игру в прятки».

— Так значит, никакого любовного путешествия не было? — Ксюша тут же вычленила главное из моей речи. — Ты вообще не знала этого парня, когда заявила мне, что уезжаешь с ним.

Я закусила губу и виновато пожала плечами.

— Ага.

— Ну, Кирка! — произнесла она мое имя на манер ругательства. — То есть ты мне нагло соврала? — что я могла на это ответить? Да, соврала, ясно же. — А сейчас?

— Что — сейчас? — не поняла я. — Сейчас я не вру.

— Нет, сейчас у вас что за отношения?

Я опустила глаза, чувствуя, что краснею до корней волос.

— А сейчас я влюбилась в него, как школьница.

Ксюша насмешливо хмыкнула.

— Это называется: завраться, — нравоучительно изрекла она. — На себе проверила. Никогда не ври начальству, что заболела, когда тебе нужен отгул, потому что реально сляжешь.

— Хочешь сказать, я накаркала? — возмутилась я.

— Ну, — протянула та, — можно сказать высокопарно: напророчила!

— Хватит издеваться, — обиженно пробурчала я.

— Ладно-ладно, — примирительно сказала Ксюша и утопала к холодильнику. — Давай выпьем, что ли?

— Давай, — вздохнула я. Может быть, немного алкоголя помогут заснуть?

Подруга вернулась к столу с початой бутылкой коньяка и двумя стаканами. Налила. Выпили.

— Все это звучит как бред сумасшедшего, — сказала, наконец, Ксюша. — Маги, артефакты... Прямо городское фэнтези какое-то.

— Не веришь?

Подруга подумала, прежде чем ответить.

— Не верю, — решила она, — но допускаю. Потому что лучше поверю в магов, чем в то, что ты сбрендила.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я.

* * *

Несмотря на то, что Ксюша настаивала, чтобы я пошла спать с ней в ее комнату, я отказалась. Слишком беспокоилась за Алекса. Поэтому улеглась в кресле недалеко от него. Ксюша на мое поведение только недовольно поцокола языком, но от комментариев по поводу моей дурости воздержалась.

После выпитого коньяка я немного расслабилась, но не настолько, чтобы быстро уснуть. Слишком многое произошло за последние сутки, и, хотя я смертельно устала, мозг все еще пытался анализировать произошедшее. Встреча с Лизой, пропажа Алекса, помощь Гриши...

Как ни хотелось этого признавать, но Лиза была права, Алекс уже был на волосок от смерти. А то ли еще будет? Но я знала, что он не остановится, а у меня язык не повернется попросить об этом.

Хотела ли я вернуться к нормальной спокойной жизни? Наверное. Способен ли Алекс жить такой «спокойной» жизнью? Вот это вряд ли.

Нафаня забрался ко мне на колени и довольно урчал. Мы оба соскучились друг по другу, и вместе нам было тепло и комфортно.

Под это мурчание я и уснула.

* * *

Когда проснулась, было уже светло. Из кухни доносились приглушенные голоса. Ксюша и Гриша — поняла я с облегчением. Значит, за ночь «резерв сил» у Григория восполнился. А то вчера он меня здорово напугал, когда никак не приходил в себя.

— Привет.

Я подскочила от неожиданности, как ошпаренная. Нафаня слетел с моих колен и издал недовольный «мяв». Прости, моя любимая животинка, но мне не до тебя...

— Ты как?

Алекс уже сидел на диване, потирая виски. Вид у него был... Помятый. Однако вчерашних ран на лице уже не было. Он поднял на меня глаза и улыбнулся своей ехидной улыбочкой.

— Да не паникуй ты так, жить буду.

— Вчера я была в этом не слишком уверена, — пробурчала я, смутившись.

Алекс протянул руку и дернул меня за запястье, так, что я с размаху плюхнулась на диван рядом с ним.

— Я всегда говорила, что ты не умеешь обращаться с женщинами, — не удержалась я от комментария.

— Я помню, — отозвался он и сгреб меня в объятия.

— Задушишь! — не знаю, откуда у меня это, но я всегда — всегда! — стесняюсь проявления своих чувств. Вроде бы, я уже признавалась ему в любви, чего мне бояться или стесняться? Но вопреки логике и желанию расцеловать его, я снова начала «выпендриваться».

Но Алекс, кажется, ни капли не удивился, пропустил мои возражения мимо ушей и прижал к себе.

— Спасибо тебе.

Я смутилась окончательно.

— Я всего лишь вовремя позвонила Грише, я ничего такого не сделала.

Алекс немного отстранился, чтобы заглянуть мне в глаза.

— У тебя сегодня повышенная скромность? — с усмешкой поинтересовался он.

Я дернула плечом.

— От недосыпа, наверное.

Алекс улыбнулся, хотел сказать еще что-то, и тут его взгляд упал на мою перебинтованную руку.

— Что с тобой? — тут же нахмурился он.

Я закусила губу, но его пристальный взгляд требовал ответа.

— Порезалась, — соврала я.

— Угу, — пробормотал он. — Когда брилась, — и стал разматывать бинт, а когда развязал и увидел глубину и длину пореза, даже присвистнул.

Я почувствовала себя подростком, пойманным с поличным в магазине за кражей жвачки. Попробовала выдернуть руку.