Пароль — «Седой Каспий»

Прожив некоторое время во Владикавказе и Грозном, «Нельсон» перебрался в Нагорный Дагестан, где обосновался в селении Ахалчи Аварского округа. Сельчане, слушавшие рассказы о его «мытарствах» в сибирских лагерях, поверили ему, относились к нему с сочувствием, устроили на работу у местного кулака.

Встретив вдовушку Патимат, женился на ней. А потом приступил к выполнению возложенных на него заданий и неплохо поработал в пользу англичан. Собираемые сведения передавал коммерсанту Рустему, а тот переправлял их за границу.

В конце допроса Урахов заявил, что он ничего не утаил от чекистов и готов разоблачить Рустема на очной ставке, если в этом будет надобность.

В доказательство того, что он не особо усердно выполнял шпионские задания, Багинов привел пример, как он по своей гуманности спас от гибели жизнь красных командиров. Присланный Кларком флакон с ядом он якобы уничтожил, не использовав его по назначению. А в объяснении на имя англичанина указал, что яд просто не подействовал.

Рамазанов сообщил о показаниях Багинова-Урахова председателю ЧК, и тот тоже вызвал его на допрос.

— Курите, гражданин Багинов-Урахов? — начиная беседу, спросил председатель.

— Раньше не курил, гражданин начальник, а теперь начал, — ответил задержанный, взяв предложенную ему папиросу.

— Почему же опять начали?

— От переживаний.

— Из-за чего вы переживаете?

— Я переживаю за совершенную мною подлость перед родиной.

— Перед какой родиной?

— Перед своей.

— А есть ли она у вас?

— Конечно, гражданин председатель.

— Где она, ваша родина?

— Моя родина — Дагестан.

— Если бы Дагестан был вашей родиной, то вы не совершали бы действий, направленных против народов Дагестана.

— Гражданин председатель, хотя я и родился в Турции, но родиной своей считаю Дагестан, откуда происходят мои предки. Но мне долго внушали, что самые ярые враги Дагестана — большевики. Это говорили английские разведчики и бежавшие из Дагестана эмигранты. Проживая здесь, я убедился теперь, что истинными врагами моей родины являются не большевики, а они — английские разведчики, бандиты Гоцинского. Если вы считаете возможным, то разрешите мне искупить свою вину перед Дагестаном.

— Гражданин Багинов, знаете ли вы, что такое гуманизм?

— Гуманизм — это хорошее отношение к хорошему человеку.

— Гуманизм — это не только хорошее отношение к хорошему человеку. Советское правительство издало ряд гуманных актов в отношении людей, совершивших различные преступления против Родины. И немало из них вместо тюрьмы получили возможность, находясь на воле, искупить перед Советской властью свою вину. Вы, гражданин Багинов, совершили тяжкие преступления... Ответственность с вас не снимается, но, учитывая, что вы раскаиваетесь, мы хотим дать вам возможность искупить свою вину. А что касается «уничтожения» вами флакона с ядом, то нам известно, что спасением жизни командиров мы обязаны нашим чекистам. В котле оказался не яд, а аква дистиллята[6]...

— Гражданин председатель, я даю слово оправдать ваше доверие. Действительно, в отношении уничтожения яда я обманул вас.

— Гражданин Багинов, пока вы останетесь Ураховым. О том, как вы должны действовать, вам скажут товарищ Рамазанов и его сотрудники.

...Рустем вел себя как обычно: по-прежнему посещал старых знакомых, бывал в «Национале» и духанах, где вступал в беседы с их постоянными посетителями. Торговал, как и всегда.

Однажды ночью Рустем, вернувшись из ресторана «Националь», потушил свет в своей комнате. Мустафаев, стоявший на дежурстве у дома шпиона, подумал, что торговец, изрядно выпив, вряд ли уже выйдет на улицу, и покинул пост.

Мурад зашел в железнодорожный буфет, чтобы поужинать. В ожидании своего заказа он стал читать газету. У стола, недалеко от окна, выходившего на перрон, собралась группа военнослужащих темирханшуринского гарнизона. Красноармейцы провожали своего товарища в Порт-Петровск.

Мустафаев, оторвавшись от газеты, посмотрел на красноармейцев. И вдруг ему показалось, что мимо окна проскользнула знакомая фигура. «Неужели, — подумал Мурад, — это он? Ведь на Рустеме, когда он возвращался из ресторана, были пиджак в полоску, шляпа, а сейчас на нем черный костюм, а на голове кепка, которую он всегда надевал, выезжая в горы.»

Оставив на столе деньги и недопитый стакан чаю, Мустафаев быстро вышел из буфета.

...Рустем поднялся в вагон. До отправки поезда оставалось всего три минуты. Мурад забежал к начальнику вокзала и позвонил от него ответственному дежурному ДагЧК. Он попросил срочно передать заместителю Рамазанова Бархударову, что выезжает в Порт-Петровск.

Мустафаев успел подняться в тамбур вагона.

Чуть успокоившись, он начал анализировать свои действия за вечер. Как он теперь ответит за ошибку, допущенную им во время дежурства? Фактически Рустем обвел его вокруг пальца. Хорошо, что Мурад случайно встретил его на перроне. Что было бы, если бы шпион скрылся? Нить, которую так долго распутывало столько людей, оборвалась бы, и вся операция пошла бы насмарку. Да, чекисту просчет непростителен.