Пароль: «Тишина над Балтикой»

Стоял тихий ясный день, когда Тихонов шел по центральным улицам города мимо мощных кремлевских стен и изящной колокольни Успенского собора, смотрел по сторонам и вспоминал о том, что Астрахань недаром исстари звали «столицей полуденной России». На рубеже двух веков крупный купеческий город приобрел громкую славу российского «золотого дна». Столичный вид подчеркивался построенными петербургскими и московскими зодчими роскошными особняками и строгими деловыми зданиями ближних к Кремлю улиц, отражавшихся в блеске колец водных артерий — Волги, Кутума и Варвациевского канала. Импозантность исторического центра, похожего на прекрасный остров с множеством мостов, позволяла астраханцам сравнивать свой город с Венецией.

Владимир Константинович миновал центр и спустился к набережной Варвациевского канала, где располагалась армянская слобода. На побеленной стене двухэтажного особняка висела табличка «Уполномоченный Комиссариата по репатриации армянских граждан». Он вошел внутрь и спросил у служащих, где найти уполномоченного. В ответ ему показали дверь кабинета и назвали фамилию, имя и отчество нужного человека. Услышанное ошеломило: неужели бывают такие совпадения? Или на самом деле в этом учреждении работает тот, кого хотелось бы и нужно было увидеть именно сейчас?

Разведчик решительно открыл дверь и заметил, что сидевший за столом армянин с пышными усами и бородой удивленно поднял глаза. Конечно, это был тот самый человек. Тихонов плотно закрыл дверь и спросил:

— Михаил Андраникович Анташев, если не ошибаюсь?

— Да, я собственной персоной, — с улыбкой ответил уполномоченный и спросил в свою очередь — Ну, а вас зовут Владимир Константинович Тихонов, не так ли?

Старые знакомые тепло поздоровались, и уже через полчаса гостеприимный Анташев за столом в уютном подвальчике угощал гостя холодной осетриной, горячей долмой, бртучи из тонкого лаваша с начинкой из рубленого мяса, вареных яиц и зелени, сыром чанах, порезанным ломтиками, и еще чем-то душистым и вкусным. Попивая мелкими глотками красное вино, он вспоминал:

— В 17-м году я служил в армии Юденича на Кавказе, в военной администрации, занимавшейся возвращением на родину армянских семей, в Турецкую Армению. Два года помогал всем, кому мог. Люди до сих пор спасибо говорят. Среди них оказалось много представителей известных у нас фамилий. После выхода России из войны турецкие войска стали беспрепятственно занимать те позиции, откуда их с боями гнали русские. Мне пришлось уехать в Баку и, пока там сохранялась Советская власть, продолжить свою работу. Потом в Баку под прикрытием англичан пришли белые, и я пароходом убрался оттуда. Теперь в Астрахани тружусь.

— Михаил Андраникович, вы были офицером, этот факт как-то отражается на вашей судьбе?

— Володя, во-первых, для своих я — Мишель, так будет проще общаться, во-вторых, во время великой войны все носили военную форму, это никого не удивляет. Я давно снял френч с погонами и несколько лет занимаюсь мирными делами. Ни в Баку, ни в Астрахани ко мне не было никаких вопросов. Документов о том, что я служил в контрразведке, нигде не найдете: я об этом позаботился. Есть факт в биографии, что сначала воевал на Северном фронте, потом на Кавказе, и все! Так что живу и работаю спокойно. А вы какими судьбами оказались здесь? Как служилась судьба уважаемого Ильи Ивановича Стрельцова?

Тихонов рассказал все, что знал о Стрельцове, чем сильно опечалил собеседника, а потом сообщил о своей службе и о намерении подобрать среди армянских жителей города таких людей, которые нашли бы в себе мужество выполнить разведывательное задание в Баку.

Анташев глубоко задумался. Закурил папиросу, дым аккуратными колечками поднимался в потолок. Наполнил вином бокалы, провозгласил тост за старую дружбу и выпил до дна. Наконец заговорил:

— Мы неслучайно встретились сегодня, хотя попробуй-ка три года назад представить, что оба попадем из Петрограда в Астрахань и театром военных действий станет не Балтика, а Каспийское море! Видно, судьбе было угодно распорядиться именно так. Давно чувствую, что впереди меня ждут перемены. Честно говоря, закис я здесь без активных дел, сидя в нарукавниках за столом, как крыса канцелярская.

Тихонов внимательно посмотрел на собеседника и внезапно спросил:

— У меня такое впечатление, что у вас появилась некая идея…

— Правильно, Володя! Вы сообщили о намерении подобрать в нашей армянской диаспоре людей, готовых пойти в разведку. Считайте, что одного представителя диаспоры вы нашли. Да-да, не удивляйтесь! Нашли в моем лице. Вернуться на оперативную работу — об этом можно мечтать! Надеюсь, в моем уровне подготовки не сомневаетесь?

— Что вы, Мишель, почел бы за честь иметь дело с таким сотрудником, как вы.