Пароль: «Тишина над Балтикой»

С Раскольниковым они теперь разошлись, Федор был дипломатом за границей, потом стал журналистом и редактором московского журнала, жил в своих делах и заботах. Про Ларису Тихонов вспоминал нередко, читал ее статьи в газетах. Они даже случайно встретились в Гамбурге два с половиной года назад. Сегодня произошла другая встреча, тяжелая, страшная. Нет больше Ларисы Рейснер, и жизнь, та, где она была, закончилась.

Начнется новый круг жизни, другой. Каким он будет, неизвестно. Тихонов зашел в ресторан на Арбате, заказал солянку, холодную закуску и графин водки. По-христиански добрым словом помянул ушедшего из жизни незаурядного, яркого человека.

Глава 6. Тень абвера

1

— Юрг, ты бывал в Японии? — неожиданно задал вопрос Канарис.

«Ферзь» закусил кусочком бифштекса и старательно заработал челюстями, кивнув при этом собеседнику, что ответит, когда справится с мясом. Пусть получилось невежливо, но пауза ему понадобилась, чтобы правильно ответить на неожиданный вопрос. Неужели Канарис его проверяет? Зачем? Пока неважно зачем. Нужно быстро сообразить: русский офицер Таубе в Японии не был, а немецкий моряк Юрген фон Цише работал штурманом на судоходной линии из Европы в Юго-Восточную Азию, поэтому, возможно, заходил и в Японию. Его же сейчас не спросишь! Как найти слова, которые исчерпывающе ответят на вопрос? Решение пришло: можно выйти из положения следующим образом.

Он отпил трехлетнего испанского вина, поднял бокал, чтобы оценить его пурпурный цвет, и с неким оттенком извинения произнес:

— Вилли, можно сказать, что не был. Судно заходило в японские порты кратковременно, когда мы работали на юго-восточной линии, брали попутный груз, но я на берег не сходил, поскольку был молодым штурманом, постоянно загруженным работой.

— Жалко, что тебе не удалось посмотреть загадочную Японию. Прекрасная страна! Я был там недолго, но получил большое впечатление от того, что видел, — с явным удовольствием пригубив вино и прикрыв глаза, сообщил Канарис.

«Ферзь» удивленно взглянул на собеседника и поинтересовался:

— Когда же ты успел побывать в далеких краях? Ведь мы с тобой встречались два года назад, обедали здесь же, в ресторане «Хольтенау», ты еще командовал учебным крейсером «Берлин». Неужели устроил кадетам кругосветное плавание?

— Храни меня, Господи, от таких тягот! Нынешних молодых шалопаев следует долго драть линьками, прежде чем из них получится нечто похожее на настоящего моряка. Впрочем, не их вина. Не в добрые времена они пришли на флот. Мне было приказано из-за экономии средств не ходить с кадетами в дальнее плавание, поэтому наши выходы на Балтику и в Северное море больше походили на экскурсии для туристов, чем на морскую практику будущих офицеров. Но я тебе не говорил, прости, что в начале прошлого, 1924 года меня перевели с корабля служить в Берлин. Я доложил командующему Рейхсмарине адмиралу Бернке свои взгляды на развитие флота, и он отправил меня в дальнюю командировку.

— Красотами Фудзиямы любоваться? — язвительно полюбопытствовал «Ферзь».

— Твой юмор оценил, Юрг, — легким поклоном головы откликнулся на ироничный вопрос Канарис. — Нет, я тащился на грузопассажирском судне «Рейнланд» на другой край света вовсе не для созерцания красот Островов Восходящего Солнца. Хотя, чего греха таить, и этому уделил внимание. Нет, дружище!

Он понизил голос и, глядя в глаза товарищу, сообщил важную информацию:

— На знаменитых верфях «Кавасаки» по немецким чертежам для военно-морских сил Японии сейчас строятся малые и крейсерские подводные лодки. Я было начал вести переговоры с японскими корабелами о строительстве субмарины для германского флота на их стапелях, но мне не привелось добиться результата. В сентябре власть в Рейхсмарине поменялась, и командующим стал вице-адмирал Ганс Ценкер. «Папаша» — Ценкер! У него вид доброго дедушки. Он распорядился прекратить сотрудничество с Японией в области кораблестроения. Всего две недели я прожил в Осаке, где шли переговоры, а после, не солоно хлебавши, вернулся через Шанхай в Фатерланд.

Из предыдущих бесед «Ферзь» знал, что начальство ценило у Канариса особый талант общения с людьми, поэтому часто поручало ему вести переговоры на «скользкие» темы. И он неизменно демонстрировал дипломатическую ловкость и волю в достижении результата. Можно было считать сообщение о поездке в Японию не хвастовством, а сведениями, заслуживавшими внимания. Но зачем штабной офицер довел до своего товарища, человека штатского в данный момент, столь деликатную информацию? Либо проверяет реакцию на нее, либо хочет как-то втянуть в свои дела. Любопытно…

Анализ услышанного проведен вовремя, отметил разведчик, потому что в следующий момент начала подтверждаться вторая версия.

— У меня будет к тебе интересное предложение. Но об этом поговорим на следующей встрече, думаю, месяца через три-четыре. Сейчас мне пора в Берлин, очень тороплюсь! Не держи зла, дружище, — промокнув губы салфеткой, сказал Канарис и встал из-за стола.