Пароль: «Тишина над Балтикой»

— Нет, Вилли, ты меня извини, но я хотел бы знать, что произошло, откуда у тебя в номере появился этот аферист и что ему от меня нужно? Если хочешь откровенно, мне кажется, ты тоже имеешь отношение к этому инциденту…

Канарис молчал, как бы предлагая собеседнику выговориться, и терпеливо выслушал всю тираду «Ферзя»:

— Твоя причастность свидетельствует о том, что ты устроил некую проверку, чтобы выяснить, тот ли я, за кого себя выдаю. Зачем? Из-за того, что я был в русском плену? Если у тебя имеются сомнения насчет меня, скажи прямо, я отвечу. До сих пор у нас был дружеский союз. Его можно расторгнуть, ибо я не собираюсь набиваться к тебе в сотоварищи. Мне кажется, что действия, подобные сегодняшним, не достойны благородной дружбы офицеров флота.

Лицо Канариса ожесточилось, голубые глаза холодно сверкнули, словно сталь клинка, приготовленного к бою. Он приблизился и раздраженно заговорил:

— Какого флота? Нет сейчас флота! Группа людей, мечтающих о возрождении Германии, сегодня стремится найти способы построить новый современный флот, достойный нашей великой нации. На этом пути много преград и серьезных опасностей, но патриоты ведут работу, стремясь к поставленной цели. Я — один из этих людей, я день за днем приближаю начало строительства нового флота. И мне важно, чтобы рядом были проверенные люди. Я не могу допустить предательства в наших рядах. Однажды из-за предательства я уже оказался во вражеской тюрьме, был приговорен итальянским судом к смертной казни и спасся только чудом. Так что, дружище, имею моральное право проверить того, кто решает задачи рядом со мной.

— Вилли, скажи, какое отношение имею я к тем задачам, которые решаешь ты? В отличие от тебя, я давно не служу на флоте.

— Юрген, ты — офицер флота, прошел войну, не понаслышке знаешь, что такое гибель корабля, ранение и плен. Но нашел же силы вернуться в Фатерланд и вновь служить. Я давно наблюдаю за тобой, знаю, что ты — не робкого десятка, хладнокровен и напорист. При этом отмечаю твою наблюдательность и склонность к аналитической работе ума. Знание вопросов строительства флота при всех остальных качествах говорит о том, что ты можешь стать одним из нас. Надеюсь, на мой прямой вопрос, готов ли ты работать вместе со мной, ты дашь положительный ответ.

«Ферзь» испытал чувство удовлетворения от того, что сумел предугадать ход событий и предвидеть предложение Канариса. Вильгельм проводит вербовку, хочет использовать его в своих интересах. Что же, надо ответить ему согласием. Но не сразу…

— Зачем тебе мой положительный ответ, как ты хочешь меня использовать?

— Сначала мне нужно твое честное слово, что ты готов послужить на благо германского флота, — упорствовал Канарис.

— Хорошо, я готов дать честное слово для благого дела, но долго ты намерен играть со мной в кошки-мышки, сохраняя в тайне вопросы, которые я должен решать?

— Юрг, тебе предстоит заняться изучением достижений в военном судостроении стран Европы. Называя вещи своими именами, могу сказать, что это — промышленный шпионаж. Но мы преследуем благородные цели, собирая технические новинки, разработанные на судоверфях и заводах по производству морского вооружения в Швеции, Франции, Голландии, Испании, для их использования в наших интересах. Я не упомянул Англию не потому, что ненавижу островитян, как раз наоборот, я не испытываю к ним неприязни и вижу в них равного себе противника. Но в Англии очень строго хранят военные секреты, и пока совать нос туда не следует. На континенте проще решать наши задачи, и тебе предстоит заняться этим незамедлительно.

«Ферзь» хмыкнул: точно такие же задачи ставит перед ним Москва. Что ж, надо помочь Вильгельму, а он будет помогать ему, прикрывая от иностранных контрразведок.

— Я не понял, Юрген, ты улыбнулся, потому что тебе кажется легким то дело, которым я прошу тебя заняться? Хочу тебя предостеречь от пренебрежения опасностями. Ты храбрый парень, но дело это не такое простое, как кажется на первый взгляд. Каждая страна защищается от промышленного шпионажа, за нарушение законов можно попасть в тюрьму. Все не так легко, как кажется на первый взгляд.

— Поживем — увидим, Вилли!

2

В 1930 году закончилась заграничная командировка Тихонова, и он вернулся из Гамбурга в Москву. Жена с сыном уехали домой немного раньше, когда Павлику исполнилось восемь лет, и пришла пора поступать в школу. К Новому году Наташа прислала мужу подарок: школьную тетрадь по чистописанию ученика 1-го «Б» класса единой трудовой школы 1-й ступени № 60 города Москвы Тихонова Павла. У отца чуть слеза не набежала, когда он рассматривал строчки палочек и крючочков, старательно выписанных нетвердой детской рукой.