Пароль: «Тишина над Балтикой»

«28 января 1933 года рейхсканцлер Германии Курт фон Шлейхер заявил о своей отставке. 30 января 1933 года Адольф Гитлер стал рейхсканцлером, что фактически означает, что Веймарской республики больше не существует. Командир линкора „Шлезиен“ капитан-цур-зее Канарис телеграммой сообщил, что он, его экипаж и многие морские офицеры поддерживают приход к власти в стране Адольфа Гитлера, который намерен создать в Германии могущественный флот. В публичных выступлениях Гитлер заявляет о необходимости ремилитаризации Рейнской области, ликвидации „Польского коридора“, возвращении Мемеля, аншлюсе Австрии, присоединении Судетской области, возвращении заморских колоний Германии. Высшие чины армии и флота — на его стороне»;

«В ночь на 30 июня 1934 года в Берлине прошла так называемая „Ночь длинных ножей“, операция, в ходе которой сторонники Гитлера физически уничтожили лидеров германских штурмовых отрядов. Бывший соратник Гитлера вождь штурмовиков Эрнст Рем расстрелян. Лидер национал-социалистов выполнил требование генералитета, поддержанное представителями крупного капитала, и выбрал союз с армией».

В начале 1935 года от «Ферзя» пришла шифровка, которая привела к разбирательству у начальника управления и большому нагоняю в адрес Тихонова. В ней сообщалось:

«В конце декабря 1934 года в Барселоне появился Канарис и тайно встретился со своими испанскими визави. Перед вылетом в Берлин вызвал на встречу меня и сообщил, что со дня на день будет утвержден в должности начальника отдела контрразведки (абвера) имперского министерства обороны. Прежний начальник капитан-цур-зее Патциг подал в отставку из-за конфликта с рейхсфюрером СС Гейдрихом. Командование ВМС в лице адмирала Редера постаралось сохранить пост за морским ведомством и выдвинуло на него Канариса, несмотря на случавшиеся между ними конфликты. На встрече со мной Канарис заметно важничал. В разговоре сначала предложил занять любой пост в абвере, однако, обсчитав „за“ и „против“, снял свое предложение. Ему показалось важнее сохранить мои возможности в секрете от своего нового служебного окружения. „Они могут понадобиться мне лично в любую минуту“, сказал Канарис на прощание. Это — его стиль работы».

Шифровка лежала на столе у Берзина, когда Тихонов пришел к нему. Следом вошел новый заместитель начальника Разведупра Артур Христианович Артузов, которого в связи с возрастанием роли военной разведки перевели из ИНО ОГПУ на усиление руководства ввиду опасности новой войны в Европе.

Ян Карлович постучал пальцем по бланку шифровки и, обращаясь к Тихонову, укоризненно сказал:

— Полюбуйтесь! Наш источник находится в тесном контакте с начальником военной контрразведки Германии, а мы сидим в Москве, сложа руки. Владимир Константинович, мы с вами давно говорили о том, что этого Канариса следовало вербовать. Помню, вы мне возразили, что нет мотива для вербовки, сложно создать вербовочную ситуацию. Ситуацию надо было создавать! К примеру, продумать угрозу компрометации, чтобы напыщенный немец заметался в поисках выхода. Может, еще что-то… Но обязательно думать на перспективу и работать на успех, тогда бы мы вам сейчас аплодировали, а не разводили руками от сожаления об упущенных возможностях. Теперь Канариса не ухватишь, каждый шаг его контролируется этим самым рейхсфюрером Гейдрихом.

Тихонов решил объяснить свою позицию:

— Ян Карлович, назначение Канариса произошло в результате странного стечения обстоятельств, которого не ожидал никто, в том числе и он. До поры до времени он был хорошо информированным флотским офицером, не более того. Мог бы стать адмиралом, тогда уровень его информированности возрос, а рядом с ним пребывает наш источник. Вот максимум, на что можно было рассчитывать еще полгода назад…

— Надо стараться просчитывать все возможные и невозможные варианты, ведь мы не где-нибудь в торговой конторе, а в агентурной разведке служим! Плохо, товарищ Тихонов, плохо. Выговор вам за низкую активность в работе. Теперь надо думать, как улучшить наше положение. Что если поставить «Ферзю» задачу по внедрению в кадры абвера? Протеже Канариса мог бы занять хорошие позиции в этой секретной структуре…

В разговор вступил Артузов:

— Вот тут я возражаю. Как только человека со стороны возьмут в кадры секретной службы, начнется его проверка по всем направлениям. Возрастет угроза провала «Ферзя», который сейчас хорошо законспирирован и имеет связь с Центром. А главное, пользуется доверием Канариса, который продолжает использовать его в собственных интересах и информирует по широкому кругу вопросов. Для нас это ценно!

Расстроенный Тихонов с работы ушел поздно. Вроде бы и понятно: к тому, кто ничего не делает, вопрос всего один, а к тем, кто работает, вопросов всегда много. И на Берзина обижаться не хотелось, потому что ему самому у наркома Ворошилова то и дело «трёпку» задают. Но настроение у разведчика было скверным.

Дома, садясь за стол, он спросил:

— Наташа, где у тебя наливочка вишневая? Поставь-ка на стол.

— Володенька, что это ты? Вроде не праздник? — удивилась жена.